Сибирские огни, 1927, № 6

Кто будет строить завод, еще не известно— может быть, особая орга­ низация «Тельбесстрой», но, во всяком случае, значение исследовательского и наблюдающего органа, вероятно, останется за бюро, как за филиалом Гипромеза. Я рассматриваю огромный альбом фотографических снимков— это, имею­ щее несомненное историческое значение, фиксирование первых работ. И когда-нибудь, в столетний, скажем, юбилей будущего промышленного центра Сибири, потомки наши с интересом посмотрят на изображение разве­ дочных канав, вспахавших недра таежных гор, на немудрые избушки первых строителей Тельбеса, разбросанные в заповедной глуши Кузнецкого Алатау К 1 февраля 1928 года будет окончено проектирование завода. Оно од­ новременно ведется в двух местах: у нас, в Ленинграде, и в Америке. В проек­ те должны сочетаться знания местных условий и достижения нашей техники с богатейшим опытом строительного искусства Америки Вероятно, лет через пять после окончания проектировки задымятся тру­ бы гиганта-завода. Колоссальный организм его к этому сроку еще не успеет подняться во весь свой рост, но уже первые порции железной продукции, должно быть, вольются в артерии сибирского хозяйства. Еду в вагоне прямого сообщения Томск—Кузнецк. Это одно из первых ощутимых для меня достижений. Нет, следовательно, бесконечных передряг с пересадками в Юрге и Ленинске. Крепнут культурные пути. Дорога однообразна. Ровная, слабо всхолмленная поверхность Кузнец­ кой котловины. Снег до горизонта. Снег, проросший рыжим редким кустарником. В вагоне свободно и холодно.! Иногда поезд ныряет в снеговые выемки, и тогда видно только серое, ровно вечереющее небо. Когда меркнет и темнеет день, поезд останавливается у станции Раска- тиха, в открытой голой степи. Нажимает буран. Красный флаг на шпиле упруго, в натяжку трепещет в небе, и в дугу сгибаются хворостины березок. Играют полы шинели у стоя­ щего на перроне красноармейца, и только кривая и длинная палка «радио» неподвижно торчит на крыше знаменем незыблемости, невидимой связи этого захолустья, волчьего и буранного, с миром. Зажигаются свечи, все меньше и меньше становится в вагоне народу. И это не даром. Потому что еще днем ходили смутные слухи о трудности попадания в Кузнецк, о том, что украшение и несчастье этого города—Томь забита шу­ гой, что переправа то ли есть, то ли нет... Коренные кузнечане знают свою осень и, должно быть, ни в какие пу­ тешествия в это время не пускаются. Моими спутниками оказываются два-три служилых человека. Жалуют­ ся— приедем ночью, да верст шесть до Томи тащиться, да еще там, что будет... Когда домой попадем?.. У меня хуже. Даже добравшись до желанного Кузнецкого берега, мне еще предстоит разрешить «квартирный вопрос», так как гостиницы в городе нет. — В общем тихо у нас,— рассказывает один из пассажиров,—за год, рите ли, даже убийства ни одного не было. Тихое житие! В Саде-Городе громче...