Сибирские огни, 1927, № 6

В мирные переговоры на 2 или 3 день вмешались иностранцы, потре­ бовавшие свидания с Военно-Революционным Комитетом. Переговоры с иностранцами состоялись в иркутском предместье Глазково, кажется, в одной из офицерских столовых (собраний). Как сегодня, припоминаю эти переговоры. С одной стороны— мы (основную роль в переговорах с нашей сто­ роны играл т. Шумяцкий), обросшие, в грязных полушубках и кацавей­ ках, только что пришедшие с боев, из горящих зданий, с другой сторо­ ны— «они»— чистенькие, прилизанные, но нервные. Особенно нервничал французский консул. Какой ужас!— в его квартиру попал снаряд. Где тут экстерриториальность, международное право? Француз кипятился, но его очень добродушно старался успокоить китаец. Японский консул до­ вольно прозрачно намекал на то, что ежели советы не примут мер со своей стороны, не проявят достаточной уступчивости, то, мол, Япония должна будет принять какие-то более реальные меры к обеспечению нормально­ го порядка в Сибири и... почему-то, во Владивостоке (во всяком случае, что-то о Влапивостоке японский представитель говорил— этопомню твердо). Восставшие пред'являли условия— не разоружать юнкеров, создать коалиционную власть из представителей городских самоуправлений и других организаций. Военно-Революционный Комитет на эти условия не соглашался. Мирные переговоры затягивались, но как-то чувствовалось, можно сказать носилось в воздухе, что у восставших уже нет сил для нового под'ема, новой боевой вспышки,—нет сил для нарушения перемирия. Юн­ кера группами без оружия просачивались в наше расположение и разбре­ дались. В дальнейшем, как и надо было ожидать, вся сущность «нейтра­ литета» и «экстерриториальности» иностранных консулов (особенно пред­ ставителей союзников) выявилась полностью. Некоторые из них, пользу­ ясь правам экстерриториальности, укрывали у себя основных вождей вос­ стания, снабжая их фальшивыми документами и помогая им перепра­ вляться в Манчжурию и Монголию. Мы потеряли в Иркутске несколько сот убитыми и ранеными (ха­ рактерно, что потери юнкеров составляли, примерно, г/-»общих потерь). Мы дорого заплатили за свою, в тех условиях вполне понятную, боевую неподготовленность. Только великий пафос Октябрьской революции мог двигать в бой слабо вооруженные, еще слабее управляемые и не обучен­ ные отряды. Декабрьская борьба в Иркутске, в конечном счете,— только одна из страниц той великой борьбы, которая развернулась в октябре... Но в иркутских событиях уже налицо все элементы развертывав­ шейся с каждым днем гражданской войны: меньшевики и эсеры, услужли­ во подготовляющие дорогу генеральской контрреволюци; замаскирован­ ная демократическими лозунгами генеральская контрреволюция; первые попытки вмешательства со стороны иностранных держав, пока еще не подкрепленные открытой интервенцией... Что же касается общей картины декабрьских событий, то думаю, что она мною изложена достаточно верно. Вообще мне кажется, что трудно претендовать на достаточно четкое и полное изложение таких событий, как восстание*), даже в том случае, если пишущий будет опи­ *) Нашу борьбу в Иркутске я называю восстанием. Гражданскую войну, прав­ да, начали юнкера. Но наша борьба с ними была ничем иным, как пролетарским вос­ станием против еще не вполне рухнувшей в Иркутске власти временного правитель­ ства. Р. Э.