Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

Бывают минуты, когда сознание гаснет совсем, когда оно проясняется, оно не знает, оно не помнит, что делало тело. Бывают минуты, когда отягощенное сознание хочет по-' гаснуть, чтобы не помнить, не знать, не стать потом светлым, ясным и легким. Бывают минуты, когда сознание не хочет быть ни светлым, ни ясным, ни легким, ни темным, ни отягощенным, когда оно ищет только забвения пустого, темного пространства, когда оно хочет раствориться и погаснуть совсем в зловещей, кровавой, пламенеющей радости забвения. И бывают минуты, нет долгие дни и годы, когда оно гаснет и не возрождается и живет полумертвым. Я хочу освобождения сознания, оно должно быть осво­ бождено от тела, тело должно выполнить свои законы, оно должно родить. Но сознание требует не только своего завершения, оно хочет своего продления и ему не все равно от кого родит тело. Мне никогда еще ни от кого не хотелось родить, ни по­ тому, чтобы я вообще не хотела этого, и ни потому, чтоб я не думала об этом, и не потому, чтоб я никого не любила. Сознание хотело своего продолжения не вниз, не по го ризонтали, а вверх. Но от вас я хочу ребенка. Люблю ли я вас? Вы сливаетесь для меня с самым цен­ ным—это больше. Я боюсь вас. Вы для меня перелом всей жизни. Вы сами чувствуете и говорите это. Вы та ступень, выше которой мне не ступить и на которую я еще не ступи­ ла, и может быть, не ступлю. Да, я травиата. На этот путь меня толкнула природа, и на этот же путь я вступила сама. Я не хочу оправдания. Но я не хочу быть травиатой. Я устала от зловещей, гнетущей радости льдов. Не нужно чер- но-красного. Дайте маленькое, зеленое, как обещали. 3. Страничка девятая. Спинек идет к доктору Зильберштейну. Вишняков остается в ее комнате. Доктор Зильберштейн осматривает Спинек долго и тщательно. Спинек неловко лежать на жесткой кушетке. Спинек стыдно, что у нее голый живот, что доктор Зильберштейн внимательно рассматри­ вает его и спокойно мнет сухими холодными пальцами. Когда Спинек одевается, доктор моет руки и говорит. — Маленькая операция и у вас будет ребенок. Но, скажите, вы хотите сойтись с мужчиной? Спинек удивлена, смущена. Спинек молчит, краснеет. Доктор Зильберштейн сухо блестит черными глазами. На лбу у него дрожат черные пружинки волос. — Вы можете иметь ребенка без мужчины. Я открыл способ... Спинек решительно отказывается. — Это, может быть, и очень добродетельно, доктор, но и очень скучно.