Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

самых дальних углов аудитории белой веревочкой тянутся бумажки вопросы. Скажите пожалуйста, товарищ лектор, в будущем будет ликвидирована любовь? Если не будет брака, то опеть женчина попадет в ору- дею производств. Поя:ните, отчего ребенок зарождается внутре женщины, а не мужчины? При коммунизме будет собственность на жену? Товарищ Вишняков, могут коммунисты иметь двух или, трех жен зараз? Могут ли быть дети без соприкосновения мужчины и женщины, т. е. искусственные? Будут ли женщины в конце замужними или всзобщими? Вишняков читает о коммунизме. Всю ненависть к семье, семей­ кой жизни вкладывает Вишняков в свои лекции. О грядущем обще- <тве говорит, как о бесклассовом, как о бессемейном. Разворошенная, взбудораженная слушает аудитория. После лекции в коридоре, Вишнякова останавливает Скурихин. —Слушал я тебя, Вишняков. Зря ты это все. Чепуховый это вопрос, ненужный. Кому делать нечего—пожалуй можно. После заня­ тий набрать сочувствующих и наяривать. Я на лекциях зря. Скурихин человек занятый. Много не разговаривает. Вишняков -не успевает возразить. Скурихин уже в другом конце коридора. Скурихи:; останавливает какого-то курсанта. Голос у Скурихина звонкий властный. На горбатом носу блестит золотое пенснэ. В угловой аудитории Федя Русаков кончает лекцию об истори­ ческом материализме и думает, что сегодня обязательно надо об'яс- ниться с Анной Павловной. Обедают в общежитии все в один час. После обеда часто ходят на собрания, на лекции, на доклады. На лекциях, на докладах, на -собраниях говорят о постройке большой красивой просторной жизни. Страничка третья. Скурихин поднимается на верх к Спинек. Спинек сидит в широ­ ком кресле, в свободном пестреньком платьице с открытой шеей. Скурихин берет вялую полную холодноватую руку, медленно подносит *к губам. — Зинаида Иосифовна, вы любите Крутикова? У Спинек дергаются брови. Спинек отвертывается. — Нет не люблю. Скурихин блестит пенснэ, глазами, зубами, иссиня-черными глад­ к о причесанными волосами. — Тогда я не понимаю... Спинек смотрит в сторону. Глаза у нее немного косят. Спинен говорит равнодушно спокойно. — Должна же я с кем-нибудь жить. Скурихин берет стул, садится рядом со Спинек. — Зинаида Иосифовна, но ведь дрянь же этот Крутиков, тряпка •серая. — Да, дрянь. то