Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

славных открытиях, которые он сделает. Тогда мир становился неожи­ данно другим, легким и счастливым. И в этот мир, конечно, входила Надя Никольская. Шеломину было 19 лет. Улицы изнывали людьми. На обратном пути за ним долго шла женщина и, казалось, какой-то настойчивой страстью звучали ее за­ ученные формулы... „Хорошенький, пойдем со мной! „Мужчина, пойдем спать." Дома его ждал Петя Правдин, только что кончивший гимназист, сиявший улыбками и новеньким студенческим мундиром. Правдин об'явил, что завтра будет пикник на Канонерском острове. Сборный пункт--у курсисточек Оли-Тони. Придет Надя. Правдин остался ночевать. Шеломин кипятил чай над кероси­ новой лампой. Ламповое стекло походило на трубку Крукса, а желтый огонь на волосы Нади, освещенные солнцем. Он видел городской сад, каток, лодку ночью на быстрой реке, всю их длинную любовь, их обе­ щания и грезы. Как освободить энергию электронов? Чтобы завоевать, надо работать. Он положил палец в щель приоткрытого ящика стола и задвинул ящик. Палец болел, распух; но Шеломин не мог заниматься. Его глаза были серы и упорны, а губы изогнуты, как обыкновенный, знамени­ тый, лук амура. Ему хотелось победы сейчас, немедленно! Сейчас, не­ медленно хотелось совсем других стен, чем у его коморки с деревян­ ной кроватью и одним столом. И также мучаясь, странно входя в его маленькую судьбу, безумея от ночного сияния Финского залива, плыл Урамбо. Земля, рождающая жизнь, отогревала свой северный бок. Сло­ новьи стада вытаптывали тропические поляны. В новой клетке Урамбо, на русском пароходе, сумерки белых ночей. Темная безвыходная страсть скапливалась, жгла титаническое тело, как отрава, брошенная беше­ ной собаке; но гипноз однообразия, кто-то беспощадный и хитрый, давил, сковывал сердце, заставлял каждый мускул двигаться медленно, послушно. i Властелин сидел за письменным столом в пижаме, в огромных очках с круглой черепаховой оправой. В эту последнюю ночь пути на море он вновь просматривал свои бумаги, отщелкивая фунты и шил­ линги на маленьких счетах из слоновой кости. Лицо его, обыкновенна добродушное, круглое, вызывавшее улыбку, теперь было серьезно и вдохновенно. Теперь он был частью силы, правящей миром. Теперь он мог вызвать уважение, преданность или ненависть. Около трех утра м-р Грэди сказал: „All-right" и захлопнул запис­ ную книжку. Он с удовольствием зевнул и пошел спать, прополоскав рот и горло патентованной жидкостью, уничтожающей дурной запах <во рту. 2. Коперник. Шарманщик крутил в колодце проходного двора свой несложный громкий репертуар. Шеломин, назначенный кассиром, дал ему целый полтинник и студенты, построившись, двинулись с маршем. „Тоска по родине" впереди.