Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

В юрте оживление росло. Женщины хлопотали с огнем и посу­ дой. Двое рабочих, втолкнувши пинками большого барана, демонстра­ тивно оголяли руки по локоть. Через минуту баран уже беспомощно лежал со скрученными намертво ногами, и над головой его блестел отточенный, как бритва, нож. Два энергичных взмаха,—и кровь горя­ чей струей ударила в подставленный котел. Животное отчаянно рва­ нулось, но, крепко сдавленное, задрожало, передернулось и умерло. Тотчас же отняли голову, ноги поколена и срезали жирный тюстЮк*.) Опалить и приготовить все это взялся, видимо, с большим удоволь­ ствием один из гостей. Тушу повернули на спину, сделали надрез вдоль груди и живота и стали быстро отделять ее кулаком. Гостей все прибывало. В юрте незаметно сделалось так шумно, что в разговоре нужно было сильно повышать свой голос. Когда баран уже лежал в огромном казане, покрытом деревян­ ным кругом, пришел известный сказочник Омар. Это был весь иссох­ ший, невзрачный старикашка, с острыми, всегда прыгающими, глазами и саркастической улыбкой. Встретили его общим гулом одобрения и с готовностью пропустили вперед. На первых же словах он заглушен был взрывом смеха и, поощренный вниманием, заговорил на тему дня в таких выражениях, что даже бабы притихли в кухонном углу, на­ пряженно вслушиваясь в каждое слово беззаботного старика. Омар не пускает на ветер своих острот. Часто под каламбуром у него скрывается мысль, убийственно правдивая и ясная, как божий день. С его мнением считаются все. Всласть нахохотавшись, потребовали у Омара сказок. Старик не ломался. Забивши в нос целую щепоть остропахучего табаку, от ко­ торого слезятся глаза и ломит лоб, он минуту сидел неподвижно, сма­ куя ощущение, потом чихнул, отерся и начал: — В одном большом ауле жил тележник Муса. Далеко в степи прославились его крепкие арбы, и Муса едва успевал выполнять за­ казы. А делал он арбы проворно: в день по девять штук, потому что не ложился отдыхать после обеда, не сидел подолгу у соседей и не раз'езжал по степи, по аулам. Жили в том же ауле еще девять те­ лежников. Работали они вместе и в день делали одну арбу, да и то такую, что покупатель постегает ее нагайкой, потыкает ногой в колеса, плюнет и отойдет, а кто и купит, так не далеко от'едет на такой арбе и долго потом будет ругать ленивых тележников. Завидно им стало и собрались они потолковать, как бы досадить Мусе. Толковали, толковали, ни одной арбы в тот день не сделали и решили: — Сожжем все его арбы. Дождались вечера, когда Муса забил последнюю чекушку у де­ вятой арбы, весело посмотрел на свою работу и ушел. Взяли каждый по бересте и подожгли. На утро Муса нашел только кучу углей. Долго стоял он, поче­ сывая спину, но ругаться не хотел, хотя и знал, кто это сделал. Сло­ жил он угли в мешок, закинул на спину и, не говоря никому ни слова, отправился в степь. Долго шел он по степи и в обеденное время встретил старика на быке и стадо баранов в тысячу. Спрашивает старик Мусу: *) Грудина с кожей.