Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

тают наиболее безнадежно. Само по себе их восстание против неко­ торых маститых имен могло бы принести в литературу нужное и освежающее дуновение, если бы они умели правильно использовать критическое орудие диалектического материализма. Но их марксистская критика, имеющая в своем прошлом осново­ положника социальной эстетики В. Белинского, такого четкого и ясного литературного диалектика, как Г. Плеханов, рискует оконча­ тельно растерять свою потенциальную силу в хлестких, порой прямо бульварных (Тарасов-Родионов), зубодробительных наскоках на пи­ сателей. Наскоками, кавалерийскими набегами, компрометирующими порой их „марксистскую диалектику", без ясного уяснения себе эстетико-со-. циальных вех, они поднимают шумиху вокруг таких писателей-пусто- цветов, как Эренбург, для которых при правильном эстетико-социоло­ гическом методе, совсем бы и не понадобилось тяжелых орудий из богатых арсеналов диалектического материализма. Есть законы искусства, которые обязательны для всех без исклю­ чения. Марксизм, особенно декларативно воспринятый, не дает еще права его владельцу игнорировать, например, влияния солнца на растительный мир земли, й первый из этих законов искусства, аксио- мическая предпосылка, которую вклинивал остро и горячо В. Белин­ ский своим противникам, упрямо сектанствующим славянофилам, это то, что произведение должно быть прежде всего художественно. И этот вопрос, прежде всего, должна ставить пред собой и марксистская критика по отношению к каждому произведению. Л то, поистине свидетельство бессилия и лишь какой-то узкой и неубеж­ дающей неприязни к писателю выдает себе т. Волин, когда он при разборе Эренбурга начинает с выискиванья фраз, которые должны быть инкриминируемы автору, с чисто политической стороны. Нужно научиться различать методы критика и цензора. Критику прежде всего надо научиться воспринимать автора широко и самоотверженно, эстетически-свободно. Надо усвоить искусство „кри­ тического вчувствования". Первым нашим требованием от произве­ дения пусть будет требование художественности, насыщенности его жизнью, пусть в нем не будет головных пристроек, логических лесе­ нок, на живую нитку пришитых понятий. Захватывает-ли оно нас пленяющей волной живых творчески- оформленных образов?—Нет. Тогда задача критика уже сурово, бес­ пощадно, со всей возможной полнотой и убедительностью постараться разрушить это Навуходоноссоровское видение, у которого может быть и золотая голова, но глиняное основание. И только художественное произведение заслуживает в дальнейшем социологического анализа, определения его социальной ценности, а фальшивая фигура с глиняным основанием совершенно не заслуживает того, чтобы расходовать на нее социалистические стрелы марксизма. Этот первый процесс изуче­ ния, определения писателя с точки зрения его удельно-художествен­ ного веса, процесс необходимый и неизбежный, требующий от критика, как и «от художника, эмоциональной об'ективности, совершенно игно­ рируется, как критиками из журнала „Леф", так, особенно, критиками из журнала „На посту". И благодаря этому, они снова воскрешают публицистическую критику а 1а Писарев, требуют от художников в первую голову мертвого