Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

ское—замятинское, ни конструктивно-футуристиче:кое—арватовскоэг чужаковское, ни „октябристскипролетарское" искусство. И, конечно, современности не нужны, вредны писания Эренбурга— в этом нас не разубедит даже довольно легковесное, предисловие Н. Бухарина к его книге „Хулио Хуренито“ . Пора литературу вздернуть на дыбы, чтобы потом обуздать ее и заставить четко и красиво отбиеать дробь, ритмирующуюся с рево­ люционно жизненными устремлениями нашей великой эпохи. В этом смысле всякое произведение искусства—естественно, сильно взрывающее быт, бытие старого миропорядка, старого уклада жизни, нужно, необходимо. Но эти требования, прежде всего Лефовцы и октябристы должны пред'явить и себе и своим молодым писателям. От выдумок „эстетствующих политиков", от вымыслов интелли­ генции, утерявшей свою „артериальную" связь с жизнью —к непосред­ ственным истокам живой жизни, многогранной, мучительной и пре­ красной! Восстание классов, групп, человека, их падения в пути к соци­ алистическому обществу, их постоянная борьба за здоровую, нормаль­ ную жизнь—вот область жизни, которую должен охгатить новый ху­ дожник, творчески познать и воплотить в живые образы. И эти темы пусть наши художники берут из гущи самой подлин­ ной жизни, пусть образы их бьют из родников подлинно-реальных глубин. Зазывания г. Лелевича, Родова и особенно футуристов к их „прог­ раммным" выдумкам, лабораторным словесным изыскам, есть соблазн „малых сих", отрыв молодых художников от подлинного и творчески живого дела. Эта опасность нисколько не уменьшается, а все расширяется и расширяется, и наши опасения, высказанные год тому назад в статье „Пафос современности и молодые писатели" остаются попрежнему к силе и по отношению к пролетарским группам писателей. Мы писали в свое время: Этот соблазн висит зловонным туманом над всей нашей молодой литерату, рой, и большинство из начинающих писателей увлечены камерными изысками- рождаемыми в келейных „домах искусства", где обитатели вместо труда и творче­ ства занимаются спортом, вместо искусства—изысканием его форм, чуждых жизни стилей, меняющихся чуть не ежедневно, как дамские моды. Это всегда присуще упадочным группам, бескровным паразитам больших городов, с обострившимся, утонченным интеллектом, с застывшей кровью, с остановившейся и умершей энер­ гией, социальным атеизмом, глаз которых уж совершенно не ощущает очертаний будущего и слух совершенно невосприимчив к музыке будущего. Приоритет форм, выделение их в особую цель заставляет всегда логи­ чески неизбежно рыться в пыли прошлого, ибо формы,—отдельно взятые и то лиш ь в условном отвлечении—существуют лишь в арсеналах истории искусства, между тем. как новые, настояще революционные формы рождаются нежданно, стихийна' под напором нового живого содержания, как под напором внутри находящейся лавы, клокочущего огня мира, обозначаются внешние складки, видимый лик земли. ха Здесь гораздо большая опасность для молодых художников, не­ жели опасность измены программам и декларациям. Мы приветство­ вали в свое время повесть „Неделя" Ю. Либединского, как произве­ дение, где молодой писатель, описывая самую жуткую современность, сумел остаться на глубине живой жизни, где впервые вслед за аро- севской „Страдой" коммунисты показаны читателю живыми людьми.