Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

Вполне естественно, что все эти памятники былого культурного- величия Сибири уже обращали на себя внимание путешественников- за два века до нашего времени. Отдельные бронзовые предметы из курганов юга Сибири, повидимому, проникли в Европу уже в 17 веке. Исследователи 18 века, в особенности сотрудники Великой Северной Экспедиции, столь грандиозно задуманной и в общем солидно прове­ денной, констатировали в своих работах это наличие памятников прош­ лого, свидетельствующих о кипучей деятельности человека в Сибири. Вполне понятно, что состояние науки того времени не давало возмож­ ности этим путешественникам (Миллер, Мессершмидт, Гмелин, ПалласХ подойти вплотную к разрешению вопроса о Сибирской праистории. Характер простого собирания фактов носили исследования, крайне немногочисленные, начала 19 века и только в средине 19 века, с л ыш­ ным расцветом науки на Западе, к вопросам Сибирской археологии стали подходить с другой точки зрения. Начались раскопки в различ­ ных областях Сибири, усиленное коллекционирование предметов ста­ рины. Но все это происходит без какого-либо единого плана, случай­ но, случайными для Сибири людьми. Наконец, с 70-х годов начинается рост музейного строительства, организация научных обществ (главнымг образом, отделов Географического о-ва) сумевших в местных культур­ ных центрах об'единить культурные силы. Появляется и в России ряд работ общего характера, сводок уже известных материалов. Про­ буждается общий интерес к Сибири и Европейской России и загра­ ницей. В частности, Финляндия выдвигает ряд крупных ученых, делаю­ щих широкие обобщения. С проведением железной дороги в Сибирь вливается новый поток интеллигентных работников, еще более усили­ вается рост изучения памятников прошлого. Таков схематический очерк исследований в области сибирской археологии до германской войны. Как характерную черту исследований в Сибири до самого последнего времени, нужно отметить фиксацию внимания исследователей на воп­ росах сибирской истории более близкого к нам времени—металличе­ ского периода. Подвергаются изучению памятники преимущественно бронзовой эпохи—столь эффектные по своему внешнему виду, столь многочисленные. Этому периоду посвящаются основные работы и русских и загра­ ничных исследователей: Радлова, Клеменца, Адрианова, Кузнецова, Ядринцева, и иностранных: Аспелина и современного представителя финляндской школы Тальгрена, наиболее крупного из всех исследова­ телей нашей праистории. КаменИый период, с его невидными остатками каменной и костя­ ной индустрии, оставался мало изученным. В дореволюционное вре­ мя мы можем отметить только одно крупное имя—И. Т. Савенкова, сыгравшего крупную роль в деле изучения каменного периода в Си­ бири. Он первый обнаружил в Сибири остатки древнекаменной эпохи, первый подверг их изучению, разрушив существовавшие до него представления о необитаемости в эту эпоху Северной Азии. Ему при­ надлежат также работы и по новокаменной эпохе на берегах Енисея, но мы, задавшись целью осветить вопрос о древнейшем человеке в Центральной Азии, на них останавливаться не будем. И. Т. Савенков обнаружил в 1884 г. близ Красноярска на склоне, так называемой, Афонтовой горы, в том районе, где ныне сюит Крас- ярский вокзал, многочисленные остатки технической деятельности