Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

Надя встретила его веселой суетой и улыбками. —У-у, злюка! Не приходил. Ну, поссорились, ну и будет... Точно» взаправду все. Прямоугольный раздвижной стол был завален вишней. Попадья; и реалисты вынимали, с помощью шпилек, вишневые косточки. —А, Толичка! Давненько, давненько. Чайку не хотите ли?- Кофею? — принялась угощать попадья, подвигая варенье, вишневое», малиновое, яблочное, смородиновое, липовый мед, сахар, пирожки», ватрушки, сдобнушки... Сосунок запикал. Попарья вынула тяжелую, как на полотнах Рубенса, грудь... Нет, разве могли быть „взаправду"—Урамбо, выстре­ лы, жизнь—в этом жирном сахарном углу?! Все это—сказки, веселые- и страшные, рассказанные старухой няней, в детской, при свете ноч­ ника. Попадья и Наталья Андреевна шушукались, обсуждали, когда- назначить обряд обрученья, какие печь пироги: с яблоками, с вишней,,, с мясом или курники? Надя и Толя пошли в сад, на скамейку,— „посидеть." Дире! тор гимназии устроил для добровольцев, прежних своих питомцев, прощальный ужин. Было очень торжественно. За правыми узким концом стола, как Саваоф, восседал законоучитель, о. Павел.. Затем—городской голова, начальник гарнизона, председатель суда и прочие отцы города. На левой половине—молодежь. Директор зани­ мал место посредине. Перед ним стоял винигрет в провансале,, остальные ели поросенка с кашей. Директор говорил речь. Директор преподавал историю, а потому начале „яиц Леды“ . Он пе­ речислил все германские города, бывшие когда-то славянскими, начиная с туманной северной Пруссии и удаляясь все дальше к югу, к благосло> венному Босфору и Богдадской дороге. Там, в голубых водах аргонав­ тов и нимф, директор снова потонул в мифологии, возвышаясь, посте­ пенно, до полумесяца над Ай-Софией, где еще выше должен был; воссиять крест. Но так как креста все еще не было, голубые воды арго­ навтов превратились в мутные потоки философии, .где, в колбах гер­ манских алхимиков, из Канта родился Крупп. Таким образом, необхо­ димость уничтожения свирепых гуннов стала очевидной-. — Знайте же,—патетически закончил покровитель животных,— каждый из вас, вонзая штык в немецкое мясо, исполнит верховный; нравственный закон, вечный, как звездное небо!... Во время речи директора был с'еден не только поросенок, но и; рябчики и сливочный крем. Начальник гарнизона, представительней­ ший генерал, опрокинул последнюю рюмк£ померанцевой и, под влия­ нием естественного под'ема, провозгласил тсст за здоровье обожаемо-- го монарха. Все встали и бодро трижды прокричали ура. Тогда директор принялся за свой невинный винигрет впровансале~ Генерал все еще стоял, приподняв рюмку, прищурясь, залюбо­ вавшись возвышающей картиной: направо—Саваоф, налево—Исаак» идущие- на заклание, в центре—премупрый Авраам и потом он, ге­ нерал, выше еще генерал, и еще генерал и над всем—обожаемыйН