Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

Директор достал носовой платок и высморкался. — Вот, мой дорогой, я думаю, что ясное сознание вины поможет вам правильнее оценить происшедшее. Вы должны постараться за­ гладить эту... ошибку. Я думаю, публика была бы до известной сте­ пени удовлетворена, если бы вы вступили в наше общество, взяв на! себя, таким образом, определенные обязательства на будущее время... Подумайте, молодой человек! Директор ушел гордый от сознанья исполненного долга. Шеломин бросился к своим спасительным формулам. Только онш никогда не изменяли, были понятны и верны... Он не мог бы решить, каким взрывом вспыхнет его молчаливое бешенство и когда он перестанет сопротивляться ему, если бы, в Са­ раево, такой же юноша, быть может под влиянием такой же тоски,, ненависти и любви, не всадил пули в слоновью тушу Франца-Ферди­ нанда. Так как Франц-Фердинанд был несравненно более крупным зверем, Урамбо был забыт. Мир двигался неизбежным путем. М-р Грэди продал свои пуле­ меты. Скоро в газетах, вместо самоубийств, погромов, проделок госпо­ дина министра народного просвещения и других национальных раз­ влечений, появились грозные имена левиафанов...—Австрия, Сербия, Германия, Франция, Россия... 6 . Черная наска. — Война! Шеломин нашел выход. Казачий офицерик Зарубин приехал на один день в командиров­ ку, привез немецкую каску. Она была черная и блестящая, с медным! орлом и медным рогом. Каска попала на туалетный столик неве­ сты Зарубина, Тони Петровой. У Тони перебывал весь город. Надя завидовала подруге и мечтала: „Как прекрасно иметь жениха на фронте!" Либуркин был белобилетник. Надя стала вспоминать Толю. Слйва Шеломина исчезла еще скорее, чем Урамбо. Кроме моби­ лизации, в городе произошли не менее потрясающие события. 1) Начальница женской мариинской гимназии обращалась к аку­ шерке. 2) К городскому голове вернулась жена, сбежавшая два года на­ зад. Супруги помирились, устроили пир, как на свадьбе. И чуть ли не в тот же день из консистории пришла бумага: разведены. 3) В летнем театре, на пьесе „Угнетенная невинность", когда герой пьесы произнес фразу: „Жены существуют для того, чтобы из­ менять своим мужьям", сын председателя местного отдела союза рус­ ского народа, Костёгукайло, вышел из театра, а затем вернулся с кирпичем в руках и ударил им свою жену по голове. Еще хуже было на небе. Заговорили о цеппелинах. „Кто их знает",—размышляли обыватели,— „немец—народ про­ дувной"... Отцы города, лавочники и бабы в первый раз, после давно за­ бытого детства, подняли очи горе. И ззездной ночью, в темной опро­ кинутой пропасти небосвода, они открыли странные, невиданные Be-