Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

Рожденная на компромиссе и неискренности Директория не могла окрепнуть под ударами враждебных сил. Состав ее, несомненно, за­ труднял работу даже наиболее энергичных ее членов. Авантюра Ом­ ского Совета Министров, конечно, была также не прочна, те военные группировки, которые обусловили его торжество, были ничтожны по своим силам и без всякого морального влияния в крае. Тем не менее, для уничтожения их, надо было открыть новый фронт гражданской войны. нии признак законного избрания. Я не получил от вас ответа в отношении воп­ роса о верховном главнокомандовании и должен предупредить, что, судя по крат­ кой беседе с генералом Дитерихсом, в этом отношении внесен непоправимый удар идее суверенности народа в виде того уважения, которое в моем лице упро­ чилось за титулом верховного главнокомандования и со стороны войск русских и со стороны союзников. Я не ошибусь, если скажу, что ваших распоряжений, как верховного главнокомандующего, на фронте слушать не будут. Я не позволил се­ бе в течение двух суток ни одного сло ва-ни устно, ни письменно не обращался к войскам и все ожидал, что в Омске поймут все безумие совершившегося акта и, ради спасения фронта и нарождавшегося спокойствия в стране, более внима­ тельно отнесутся к делу. Как солдат и гражданин, я должен вам честно и открыто сказать, что я совершенно не разделяю того, что случилось, ни того, что совер­ шается, и я считаю восстановление Директории необходимым. Считаю совершен­ но необходимым: немедленное освобождение Авксентьева и других, немедленное восстановление их в правах и сложение вами ваших полномочий. Я считаю дол­ гом чести, совести высказать мое глубокое убеждение и надеюсь, что вы будете иметь мужество слушать меня спокойно. Я не допускаю мысли, чтобы в сколько нибудь правовом государстве были допустимы такие приемы, какие были допу­ щены в отношении членов правительства, и чтобы представители власти, находя­ щиеся на месте, могли спокойно относиться к этому событию и только констати­ ровать его, как совершившийся факт. Прошу это мое мнение довести до сведе­ ния министров. Я кончил. — „Я не понимаю выражение ваших чувств в смысле спокойствия или не­ спокойствия правительства и нахожу неприличным ваше замечание о непринятии тех или иных мер в отношении совершившихся событий. Я передаю возможно кратко факты и прошу говорить о них, а не о своем отношении к ним. Директо­ рия зела страну к гражданской войне в тылу, разлагая в лице Авксентьева и Зен- зинова то, что было создано до их вступления на пост верховной власти. Совер­ шившийся факт ареста их, конечно, акт прёступный и виновные мною преданы полевому суду, но Директория и помимо этого не могла бы существовать долее, возбудив против себя все общественные круги, и военные. В особенности присут­ ствующие члены Директории—Вологодский и Виноградов—признали невозможным дальнейшее ее существование. Положение создавало полную анархию и требовало немедленного и твердого решения, так-как рассуждать в области отвлеченных представлений о кворуме Директории, из которой два члена были неизвестно где, два признали невозможным ее дальнейшее существование и пятый, в вашем лице, находился за тысячу верст. Решение былр принято единогласно, и верховная власть главного командования и гражданского управления была возложена на меня. Я ее принял и осуществил, так как этого требует положение страны. Вот все". — До свидания. — „Всего доброго". Вслед за разговором Болдырев получил следующую телеграмму: „Приказы­ ваю вам немедленно прибыть в Омск. Неисполнение моего приказа буду считать, как акт неповиновения мне и постановлению всероссийского правительдтва. Омск, 19 ноября 22 часа 439. Верховный правитель адмирал Колчак". Роли переменились. Эта телеграмма, как видно из пометки, которую Болды­ рев на ней сделал карандашей, оставлена без ответа. Дальнейший ход борьбы этих двух соперников будет виден из следующих выписок,'которые я делаю из лежащего предо мной дневника Болдырева. п20 ноября 19 года. Опять мучительная работа мозга „что делать . Откро­ венно говоря, приходила мысль бросить все и простым добровольцем уйти на фронт. Но моя молодежь доказывала, что это будет переход на нелегальное по- щ