Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

поведшего также жестокую атаку против Директории. Он с его сто­ ронниками из членов ЦК партии выпустил воззвание, ставившее под удар Директорию и чрезвычайно озлобившее военные круги. Был предрешен вопрос об аресте Чернова, отсроченный лишь по просьбе Авксентьева до стоявшего на очереди самороспуска Сиб. Думы. В Омске к этому времени образовался, так называемый, „Национальный Блок“ , куда для привкуса демократизма вошли бывшие социалисты, факти­ ческое же руководство принадлежало нескольким видным промыш­ ленникам и местному кадету Жардецкому. Сюда примкнули и предста­ вители сибирских казаков. Блок этот, иногда в сопровождении Кол­ чака, начал паломничество ко мне, недвусмысленно намекея на жела­ тельность замены Директории единоличной военной диктатурой и искоренения „всяких социалистов". Трудно сказать, было-ли к этому времени предрешено уже появление в роли диктатора Колчака*), во всяком случае жажда диктатуры была настолько сильной в этих кругах, что не согласись Колчак, вероятно, был-бы таковым ИвановРинов, или кто-либо другой из своих людей. Я пригрозил блокистам высылкой, паломничество прекратилось, но, конечно, дело от этого нисколько не изменилось. У Директории под рукой средств не было, надо было немед­ ленно ехать на фронт, выяснить настроение там и принять уже реши­ тельные меры включительно до поворота фронта с запада на восток. К этсму времени произошло небольшое столкновение с чешским командованием. Дело в том, что Колчак испросил разрешение на слу­ жебную поездку в Екатеринбург, куда вместе с ним поехал и англий­ ский полк. Уорд. Вскоре в Екатеринбургских газетах появился целый ряд хвалебных статей по адресу Колчака и интервью пол. Уорда, за­ явившего, „что при наличии таких людей, как Колчак, Россия никогда не погибнет". Указывалось на крайне дружеские встречи Колчака с чешским ген. Гайдой, скучавшим в Екатеринбургском районе в скром­ ной роли начальника чешской дивизии, куда он был назначен по на­ стоянию русского Главнокомандования после своих недавних „триум­ фов" в В. Сибири. Окрыленный надеждами Г айда (действительно сейчас же после падения Директории получивший армию) позволил себе резкое не­ посредственное обращение к штабу Сибармии с требованием под­ креплений и даже в целом ряде секретных телеграмм делал распоря­ жения о походе на Омск**). *) „Колчак в личном разговоре со мной, после падения Директории, отрицал это предположение и уверял, что все происходило помимо его воли"--добавляет от себя, в особом примечании, Болдырев, как-бы в оправдание своих слов „трудно сказать". Для нас не важно в данном случае, что слукавил плутоватый Копчак, а важны факты. Факты-же говорят за то, что англичане доставили Колчака в Омск с исключительной целью посадить его на диктаторский трон. Колчак этого не мог не знать. В Сибири он в ту пору только и делал, что занимался одними ловкими закулисными интригами, которыми успешно очищал себе дорогу к диктаторской власти. Это видно из дальнейших слов и самого Болдырева. Про Колчака мы можем только то сказать, что он был предприимчивее своих соперников, более деятелен и более энергичен, чем они, а потгму и успел их обойти. **) Обиженный невниманием, оскорбленный одной телеграммой Иванова- Ринова^ который обвинял и Гайда, и Болдырева, и даже Колчака в деятельности, вредной белому движению, недовольный, наконец, некоторыми порядками на фронте,— обнаглевший Гайда передал по проводу Болдыреву телеграмму, состав­ ленную в грубых оскорбительных выражениях и полную угроз. Болдырев через