Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

Доточено на фронте, на вопросах довольствия, тогда уже значительно ухудшиЕшегсся, на сохранности многомиллионного имущества и пр. Усиление влияния партии большевиков, с которым мне приш­ лось ознакомиться еще в бытность мою Комкором 43 в Риге, пропа­ ганда лозунгов, уже весьма близко касавшихся вопроса о войне, побудили меня ближе присмотреться к этому новому явлению и несколько плотнее подойти к общеполитическим и социальным во­ просам. Рижский прорыв в августе 1917 г., когда с значительно уже демо­ рализованными войсками пришлось выдержать напор немцев и, отбиваясь от их флангового удара, в течение 11 тяжелых дней сдер­ живать этот напор и обеспечить отход наших корпусов, находившихся на левом берегу Западной Двины, опять на некоторое время отвлек меня от политических вопросов. Только уже в Двинске, на посту Командарма 5, эти вопросы вновь стали передо мной во весь рост. До этого времени о наиболее влиятельных политических партиях я знал более понаслышке, был еще до известной степени псд влиянием сообщений, что руководящие представители партии большевиков прибыли из воевавшей с нами Германии; представители же главенствовавшей до сих пор партии эсеров, с которыми мне приходилось сталкиваться на фронте, каза­ лись мне страдающими излишним пафосом и недостатком строгой, продуманности и определенности в деловой работе. Армейский с‘езд в сентябре или октябре 1917 г. в Двинске дал победу партии большевиков. Председателем армискома после упорной борьбы был избран большевик д-р Склянский1). Влияние партии в войсках делалось преобладающим. Создание военно-революционного комитета создало параллелизм в управлении армией и, несмотря на сравнительно благожелательное отношение ко мне нового армискома, положение мсе сделалось крайне трудным. Ликвидация Ставки и приезд, назначенного советской властью Верховного Главнокомандующего, Крыленко в Двинск, для ведения мирных переговоров с немцами, привели меня к необходимости разре­ шения вопроса: „что же мне делать?" Как высший военный начальник, я сознавал огромную ответ­ ственность перед страной и народом; случайные перемирия отдельных частей фронта не могли служить для меня поводом для прекращения войны. Я отлично знал взгляд на это и наших союзников, еще про­ должавших войну. Вместе с тем, мне не были известны конечные цели, поставленные пришедшей к власти партией, и, поэтому, я не мог тогда представить себе и последствий намечавшегося мира (Брест). Было ясно, что ликвидация нашего фронта открывает путь для победного шествия немецких армий вглубь России, что кроме армии мы теряем огромное военное имущество, и что, в конце концов, мы можем сделаться об'ектом для дележа по окончании войны. Действительность показала, что прогноз этот оказался не совсем правильным, но, конечно, теперь все кажется гораздо яснее, чем тогда. Признавая полную бесполезность и огромный вред всякой внут­ ренней борьбы на фронте и категорически отказавшись от практико- ’) Теперь Заместитель Председателя Реввоенсовета Республики.