Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

виги. Как видно, слишком уже выдохлась „бабушка", если думала, что поцелуи, благословения и даже—крестные знамения смогут что то сделать. По поводу обращенного со стороны Чайковского и Брешковской к Болдыреву призыва вступить в белую армию, которая так нуждалась в способных генералах и честных руководителях, мы прежде всэго заметим, что с точно таким же призывом обратился к Болдыреву и Авксентьев. Эта эсеровская балаболка, докатившаяся от увесистого колчаковского пинка через океан и Америку до Парижа, скоро в по­ рыве благородства забыла обиду и вступила в состав той пятерки, которая „аккредитована" была перед державами представлять кол- чаковию. Что же касается самого призыва, то он, понятно, повис в воздухе. Да разве могло быть иначе? Ведь оба письма написаны 14 июля, когда красные войска входили уже в Екатеринбург, когда, собственно говоря, всем живущим в Сибири, а тем более военным, было очевид­ но, что судьба Колчака и его армии уже решена, и когда почти никто уже более не сомневался в том, что такая же участь неминуемо по­ стигнет и тех белогвардейцев, которые пока что все еще орудуют на севере и на юге. С своих парижских высот Чайковский и Брешковская этого не замечали, ибо не желали этого замечать. Но в это время Болдырев уже иначе начал смотреть на разыгрывающиеся пред ним события. Взгляд его совершенно изменился. А ещэ через год произошла та эволюция, которая видна из его воспоминаний. В. Вегман. И З П Е Р Е Ж И Т О Г О . (1917-1922 г.г.). 1 9 1 7 г . Комындарм 5. Арест. Освобождение. „На Волгу!*. Октябрьская революция застала меня на весьма ответственном посту командующего 5 армией (Штаб армии г. Двинск), задача коей заключалась в прикрытии важнейших направлений к Петрограду и Москве. До этого времени, начиная с осени 1916 г., сначала в роли Ген- кварма северного фронта, затем Комкора 43 и, наконец, Командарма 5, к был всецело поглощен огромной, крайне напряженной работой и почти не имел времени для политической работы, соприкасаясь с таковой лишь постольку, поскольку это было необходимо в связи с возникшими, начиная с февральской революции, военно-политическими учреждениями (военные комиссариаты, комитеты и пр.). Восприяв революцию, как неизбежное последствие царского периода, я сравни­ тельно легко с полной искренностью установил необходимый контакт и деловое сотрудничество с новыми революционными органами. Программные вопросы, поскольку они не касались вопроса о войне, пока интересовали меня мало, все мое внимание было сосре- Ш