Сибирские огни, 1923, № 5 — 6

« ени успел проникнуться Болдырев. Замашки царского генерала так и прорывались наружу. Характерен в этом отношении следующий факт, который к тому-же в достаточной мере иллюстрирует также и „демократизм" Авксентьева с братией. Выезжая накануне колчаковского переворота на фронт, где под­ готовлялась серьезная операция против большевиков, Болдырев, как рассказывает В. Зензинов, задал Н. Д. Авксентьеву вопрос, „вправе ли будет он принимать на фронте суровые меры, до расстрела включительно, против лиц, которые будут уличены в разложении армии и создании внутри ее каких-либо особых партийных воору­ женных организаций". Н. Д. Авксентьев ответил ему на это утверди­ тельно, и его ответ затем единогласно подтвердили все остальные члены правительства *). Нужна была, как видим, большая встряска и такая именно, ко­ торую пережил и о которой в своих „воспоминаниях" рассказывает Болдырев, чтобы дать в своих настроениях окончательный перевес демократическому началу и чтобы окончательно освободить себя от „генеральских" предрассудков и суждений. И знаменательно, что у многих генералов из коренных дворян этот переворот в воззрениях совершился значительно раньше. Вышедший же из пролетариев Болдырев немного запоздал. Запоздал-же он, уверены мы, потому что с ходом событий слиш­ ком завяз в эсеровской тине. А эта завязка не прошла для Болды­ рева даром. Энергичный и предприимчивый в войне с японцами и немцами, он из-за эсеровщины размяк до того, что оказался нереши­ тельным и безинициативным в борьбе с Колчаком. Вместб того, что­ бы выполнить заготовленный было приказ о походе против Колчака, Болдырев пустился в разговоры и бесславно и покорно сдал позиции, хотя сразу мог и должен был понять, что одними словами, взя­ тыми на прокат даже из арсенала эсеровской фразеологии, Колчака не убедишь и не проймешь. Гнилая эсеровщина, окружавшая Болдырева, парализовала его волю и, повторяю, лишила его инициативы, а это совершилось в слишком ответственную минуту. Не нам, конечно, об этом жалеть. Немного мы от этого потеряли, как и немного вы­ играли бы. Говоря о Болдыреве и его воспоминаниях, мы считаем не лиш­ ним воспользоваться случаем, чтобы в заключение опубликозать два интересных документа, имеющие непосредственное отношение как к автору, так и к событиям, которые он описывает. Эти документы— два письма к Болдыреву: одно от Чайковского, другое от Брешков- ской, находящиеся ныне в Сибархиве. Начнем с первого: Париж, 14/YII-19. 127, rue de Longchamps. Глубокоуважаемый Василий Георгиевич! Ваше письмо из Токио от 26 марта дошло до нас только в июне. И так как Вы пишите, что в апреле собираетесь ехать на юг России, то я и не знал, куда отвечать. Сейчас есть оказия через Японию в Сибирь и я пользуюсь ей, вместе с Екатер. Конст., которая только что вернулась сюда из Америки, чтобы попы­ *) См. собранный и издгнный В. Зензиновым „Сборник документов" под на­ званием: .Государственный переворот адмирала Колчака в Омске”. Париж, 1919 г., стр. 193.