Сибирские огни, 1922, № 4

Жандармы заехали к нашему либеральному приставу и, вместе с ним, на- грянули к нам. А мы, головка нашей школы, как бы нарочно собрались, си- дели и ждали незванных гостей. Найдя список участников и программу школы, жандармы потирали руки от удовольствия. Потом приступили к тщательному обыску квартиры. У дверей стояли два стражника, скоро одного из них услали, затем успали и другого. У дверей остался пристав. Я подошел к нему поближе, смотрю и не верю себе:—жандармы роются в книгах и не обращают на меня внимания, а пристав показывает на дверь:-—уходи, мол, пока не поздно; я не верю, иду бли- же, он кивает еще раз, я ухожу. Пришел на свою квартиру, убрал все, что могло вызвать интерес жандармов и задумался:—что делать дальше? Бежа ть в Россию—не было денег, паспорта, да и не хотелось отставать от товарищей. Вышел, посоветывался с другими и решил явиться к жандармам. Те не успели еще уйти, обыск еще не был окончен. Конечно, они вознегодовали, когда уз нали, что я чуть было не скрылся, и об еща ли расправиться за это в свое время. На следующий день всем нам было пред'явлено обвинение по ст. 102 уго- ловн. уложен., обеща вшей за участие в организации Р. С.-Д. Р. П. по 8 лет ка- торги. Затем нас отвезли в Томск и посадили в одиночный корпус первой аре- станской роты. Так наши добрые намерения кончились бедсй. Арестованных было около 20 человек. Многие из участников школы стали унывать. Ведь вот не будь этой распоясанности, не напиши одич из нас письма, ведь не приехали бы жандар- мы. И этот тоже хорош, за каким чортом ему понадобился список и програм- му держать в кармане, когда в них и надобность то давно миновала. Забыли, черти, что живут не в свободной Европе, а в самодержавной России... Уже по дороге в Томск были попытки заняться отысканием виновников для соответствующего внушения, но благоразумие скоро взяло верх и публика примирилась. Четыре месяца жандармы из кожи лезли, стараясь найти связь с партией и создать громкое дело, но материала не хватало, они должны были нас отпу- стить. В марте 1911 года мы ехали ликуя обратно в Нарым. Мы снова на „свободе". Нарым все-таки куда лучше, чем тюрьма. Несмотря на первую неудачу, многие все-таки не бросали мысли снова наладить занятия. К осени 11 г. в Нарым прибыли новые ссыльные из Москов- ской организации Р. С. Д. Р. П. (большевиков). В этой группе были В. Н. Яко- влева, А. П. Смирнов, И. Я. Жилин, Мандельштам (Одиссей) и др. Вопрос об учебе снова стал обсуждаться. Обстановка к тому времени изменилась. Во-первых, наши вольности силь- но были урезаны. Организации пришлось переводить на полулегальное поло- жение. З а т ем ссыльные стали делиться: на одной стороне по преимуществу большевики, на другой—меньшевики, эс-эры и наиболее мещанская публика. Первая группа не принимала к себе всех желающих, а ставила условие: учить- ся могли лишь те, кто обещал по окончании курса поехать в Россию и вести партийную работу в нелегальных организациях. Наши занятия распадались на две части: на элементарное и общеобра з о- вательное обучение и на лекции по общественным вопросам. Большая половина нашей группы состояла из рабочих. Многие из них бы- ли полуграмотны. Другие, пробывши в ссылке по нескольку лет и занимавшие- ся здесь, желали заниматься дальше. Было составлено несколько групп по ма- тематике, этимологии, теории словесности и т. п. По общественным вопросам была тщательно составлена и обсуждена про- грамма. По ней читались лекции, р ефе р а ты и велись семинарии. Лекторами этой группы были, главным образом, В. Н. Яковлева, В- В. Куйбышев, Мандельштам. Затем под'ехали Я. М. Свердлов и сразу же стал чи- тать по политической экономии. А. Иванов вел занятия, главным образом, по русскому языку. По отдельным вопросам делал доклады Франц Кравзин (Суховерхое).