Сибирские огни, 1922, № 4

К а н д и д (увидев прекрасный портрет, едва слышно). ft, легендарная! Так вот Где я тебя нашел... ( подходит ближе). Г е н к е л ь. Что-же делать?.. Где выход? К а н д и д . О ком поэты пели лучшие стихи, чьи страшные любовь и хо- лод рождали огненные пытки творчества... П е т р (услышав). Кандид! ( Отдергивает ею). К а н д и д . Взгляни, как прекрасен этст лоб, эти губы... П е т р . Проклятая приманка! За сценой глухие короткие очереди пулеметов и неясный гул. П р е м ь е р (подходя). Слышите?.. Уже! Г е н к е л ь . Да, да... Мы—подражаем императорским жандармам! Мы— избранные теми, кого сейчас пронизывают пули! Чем это все кончится?!. П е т р . Так отдадим дворец! Пусть грабят: сначала здесь, потом друг друга, пока, кто посильнее, не заберется снова на знакомый горб. Г е н к е л ь . Нет,—не то... П е т р . Что-же, по твоему, есть—власть? П р е м ь е р (повышая голос). Сегодня власти нет. И потому, кто не лакей черни, обязан все отдать, чтобы ее восстановить. Без власти государства нет! Гибель! К а н д и д (насмешливо), ft ну, послушаем старую крысу,—кто знает, как это сделать? П р е м ь е р ( бледнеет, но сдерживается). Я знаю. Г е н к е л ь . По ч емуже вы молчали?! П р е м ь е р . Я говорил сегодня вашему коллеге (указывает легким кивком на Петра), что есть единственный выход из создавшегося положения, один способ восстановить власть. Необходимо было-бы образовать коалицию из состава законного правительства и членов Революционного Совета... но ваша партия все предрешила принципиально и потому... Г е н к е л ь (поспешно). Что решено, то всегда можно перерешить. П е т р (бормочет, отражая крайнее напряжение мысли). Так вот в чем дело!.. Так... так... Внизу, под правой башней... (Вдруг, охваченный страшным вдохновением, бросается к задумавшемуся Кандиду). Кандид, ты—художник? П р е м ь е р (все время неспускавший с них глаз, решительно подховит к Генкелю). Я вижу, вы дальновиднее других. Я хотел бы переговорить предварительно только С вами. (Отводит его в сторону. Они ходят по залу от авансцены вглубь. Слы- шатся отдельные слова: „Доверие масс"... я Синтез мудрости и силы"... „Народное государ- ство" и т. п.). П е т р . Скажи, если бы тебе пришлось выбирать: либо должно погибнуть величайшее творенье знаменитого, признанного гения, либо—умереть молодой, совсем еще неизвестный, художник? Молчание. К а н д и д . Святотатство убивать только нерожденное. Кто раз рожден, тот не умрет. Разбитая статуя для меня жива и будет вечно жить—во мне, в тебе, в бесчисленных воспоминаниях и копиях. Все мое искусство я отдал-бы за жизнь одного ребенка. Лишь то, что убито вместе с гением,—никогда не во- скреснет. П е т р (хватает его руку). Ты решил судьбу Мира! К а н д и д . К чему эти головоломки? П е т р (быстро оборачивается, сталкиваясь с Премьером), ft!—так ваше по- следнее слово, господин министр? П р е м ь е р (все время с нечеловеческой волей, владея собой). Пора перестать заниматься пустяками. Постреливая лишь в смельчаков, которые ближе других подходят к винным бочкам, мы только дразним зверя. Необходимо открыть настоящий огонь и рассеять чернь, (Молчание). Подброшенное полено гасит начи- нающий загораться костер... Но если-б это сделали вы, толпа завтра же потре* бов ала ваши "головы. Я беру все на себя. Мы немедленно об'явим, что это я, 5 Сибирские Огни № 4. 65