Сибирские огни, 1922, № 4

— Да. Если вы двинетесь, я стреляю. Чубаров, обыскать его. Чубаров нерешительно шагнул к Назарову. — Постой, Чубаров. Постой!—мягко и повелительно, словно отмахиваясь от надоевшего ребенка, сказал Назаров и, повернувшись к Лепорскому, так же тихо, но твердо спросил. — Да вы никак и в самом деле серьезно? Лепорский навел на него дуло револьвера: — Не подходите! Тишина. Била мятель в стены. Назаров, казалось, вглядывался в Лепорского с огромным интересом, во- брав голову в плечи. Чубаров снова сжался у двери в серое пятно. Странно белела, чуть-чуть дымясь, забытая Назаровым папироса в его опущенной руке. Таня лежала головой на столе, закрывшись от испуга руками. — Ага! Так вот оно что!...—сказал Назаров прозрачно-ясным, далеким голосом, словно он понял в это мгновенье что-то огромное. Назаров ничего не видел,—перед ним было только одно лицо Лепорско- го—красивое, резкое, со слегка выпуклым длинным носом, чуть-чуть раздува- вшимися ноздрями и блестящим, как темное стекло, взгядом, который вниматель- но следил за его движениями. И смотря на него, Назаров вдруг ярко вспомнил где и как оч раньше встре- чался с Лепорским—все стало для него ясным; его пронизано острие ужаса от нелепости всего происшедшего—мелькнул погибший Миха, и вдуг его крепко, в узел охватила злая решимость. — Если сделаете шаг вперед или назад... немедленно стреляю! — Не надо!... Илья, не надо!...—вдруг в истерике забилась Таня, протягивая перед собой руки в белых перчатках. В этот момент Назаров стремительно припал к полу, метнулся в сторону, вперед. Из руки Лепорского блеснул полоской огонь. Щелкнул резко выстрел, другой, третий... Назаров опрокинул плечем стол, сбил им с ног Таню, Лепор- ского и в упор два раза выстрелил ему в голову. Пронзительно-дико, раздирающе, как раненый заяц—звериным воем, за- кричала Таня, придавленная к стенке крышкой стола. Чубаров метнулся в дверь.,. Из двери отчаянно хлестнула мятель, вырвала дверь из его рук, от- швырнула его обратно. Глухо зазвенела печь. На полу у стены бился с про- стреленной головой Лепорский, а над ним стоял в уродливэ-изогнутой позе ог- ромный, неуклюжий Назаров и, казалось, с любопытством вглядывался в лицо Лепорского. Рядом на полу билась в истерике Таня. Чубаров в ужасе прижался к стене за печью. Вокруг дачи выла предвесенняя мятель. В. Шанявец.