Сибирские огни, 1922, № 4

Засаленый листок бумаги и измятый конверт. — Ну, что писать? — Пропишите супруге моей Пелагее Семеновне и родителям Трофиму Ивановичу и Анне Васильевне нижайший поклон... — Еще что? — Еще поклон дяде моему... И красноармеец стал перечислять всех родных и знакомых своей деревни. И только в конце добавил: — И говорят еще у нас, что скоро война с буржуями кончится и мы заключим на всех фронтах мир. Тогда ожидайте меня в скорости домой в добром здоровии... — И с буржуями мир?—усмехнулся неожиданно для себя Назаров. — Я не знаю... Так говорят у нас,—смущенно замялся красноармеец и на его лице выступили розовые пятна. — Все? — Да кажись все...—совсем покраснел парень.—Вот рази... не знаю, как выразить... чтоб жена не баловала до меня. Пленные безобразят... У моего земляка Ивана Скорняковэ сын родился, как он в отлучке второй год из дому... — Д у тебя дети есть? — Нет... Я всего полгода, как женился,—доверчиво блеснул глазами парень. Назаров секунду задумался, тихо и горько улыбнулся углами губ и написал: — Пелагее передайте мой крепкий супружеский наказ: хранить и беречь себя, как я твердо храню себя здесь. Скоро я вернусь и наша жизнь будет сча- стливой и ясной. Пусть не рушит нашего будущего счастья, не грязнит и не позорит нашего рода, как многие солдатки по деревням. Передайте ей крепко это от меня.— Красноармеец счастливо заулыбался. Бережно облизал края конверта язы- ком и старательно запечатал. Понес к ящику. В этот момент в комнату вошел комиссар Медведев с безусым молодым человеком в черном длинном полушубке. Они быстро прошли в сторону На з а- рова и сели за шахматы. Медведев был низкого роста, полный, но не пухлый, с большими серыми, спрятанными под густые брови, глазами. , Назаров, когда увидал вошедших, остро загорелся от волненья, но по- том, когда они спокойно уселись за шахматы, быстро остыл и успокоился и стал незаметно наблюдать за ними. Сидели они в трех шагах от него. Он и сам, живя прежде в деревне учителем, любил эту игру, поэтому он д аже стал с острым, больным любопытством следить за ходом партии. Играли они молча, сосредоточенно, уходя в игру все больше и больше с каждым новым ходом. Медведев скоро поставил своего противника в затруднительное поло- жение. — Ого!—озабоченно проговорил молодой человек,—придется помозговать Он охватил крепко руками голову и глубоко задумался. —= Мозгуйте, мозгуйте... вид Рима с гор,—медленно и тихо сказал Мед- ведев. Назарову показалось, что тот произнес конец фра зы не по-русски и у него как-то странно слилось в одно: — Витрима—crop... — Ну, кажется, пора,—Назаров нащупал револьвер в глубоком кармане шинели: сталь холодно и чуждо коснулась его руки. Встал. Отложил книгу нз стол. В этот момент Медведев досгал из простого, черного кожаного портсигара папиросу. Назаров видел, как он взял ее короткими, немного дрожащими паль- цами, положил конец в рот, зажег спичку (спички долго не зажигались) и за курил, жадно глотая дым. 4. Сибирские Огни № 4. 49