Сибирские огни, 1922, № 4

На сцене отстранил Шереметева военный комиссар Шишигин. Он поднял руку кверху. — Дайте говорить! Дайте говорить!.. Ш-ш-ш. — Посмотрим, что скажет? Стихло немного. Слышен стал жесткий голос Шишйгина. — Товарищи! Успокойтесь, теперь дектатура пролетариата... Он перевел дух, силился сказать самое значительное. Что жило в нем, его самого убеждало, но не находил слов. У него их было мало в запасе. И уже сознавая свое бессилье, приходя в ярость от него, почти взвыл тягуче и раз- дельно: — Дек-та-тура пролетарията... В ответ раздались смешки. Из толпы крикнул высокий зубной врач: — Уберите эту „дектатуру"!.. Рыжий толстый мясник, стоявший на скамейке у стены зычно спросил: — А зачем у него револьверт на боку?— Разом снова загалдепи. — Уберите револьвер! — Мы все безоружные! — Снять с его! Почему мы так, а он выстрелить могет? — Арестовать зачинщиков! — Заткни глотку этому рыжему буржую!— — Товарищ Шереметев, чего церемонитесь?.. Сердито и злобно тряхнул Шереметева за плечи Тарасов. — Какого дьявола киселем стоишь? Прибыл конный отряд. Вели замол- чать этим... В злобе не находил ругательства. И одутловатое лицо стало прекрасным в гневе. Шереметева сразу как пришпорил. Во всю силу легких тот крикнул: — Граждане, успокойтесь! Иначе будем стрелять! Кпуб окружен красной гвардией. Сначала взвыли, взревели, но окрик ожег и сдержал, как удар привычного хозяйского бича. — Граждане, вы беспокоились здесь за Осинина. Где он не знаю. Ни один волос с его головы не упадет, если он здесь, пока я председателем ис- полкома! Вас нарочно раздражают! Я это знаю и предлагаю вам спокойно ра- зойтись. Но если, возбужденные купцами и черной сотней, вы не прекратите криков и угроз, не разойдетесь сейчас, клуб будет обстрелян. Прошу вас выхо- дить,..— Молчанье, а потом снова гул. Тарасов выбежал на улицу. Стеценко стоял наготове с отрядом. Тарасов крикнул: — Эй, Стет.енко. Жа рь вверх, в крышу! Тот понял, скомандовал. Как капли железного смертоносного дождя, пули застучали в крышу. Завизжала истерично женщина. — Батюшки, убивают!— Толпа охнула и повалила к выходу. Панкратов кричал: — Граждане! Залп вверх! Стрелять не посмеют!— Но его уже никто не слышал- У всех было одно отупевшее от страха лицо. С воем и визгом толпа вырывалась из входной двери на улицу. Красногвар- дейцы с ругательствами отгоняли народ от здания. Выстрелы прекратились. Но толстая начальница женской гимназии ничком лежала на снегу и дико пронзи- тельно кричала: — Убили... Ой... Помогите! Убили!— Рябой, с испитым лицом, красногвардеец, толкнул ее носком сапог а. — Встань, чертова колода! Куды тебе убили? Вопит без ума!— Та вцр.уг поднялась, дико вращая глазами. В толпе звонко расхохоталась,