Сибирские огни, 1922, № 4

Как бы то ни было,—отвечаю. Если на Бирикуль примут заказным, то по- шлю на Бирикуль. Если нет,—то на Щегловское пошлю это зак., а на Бири- куль—простым неск. слов. Что же Вам сказать по существу: пришлите, что можете, и как можете. Правда, довольно трудно составить заключение, если рукопись неразборчива. Труд, который приходится затрачивать на разработку (как Вы выражаетесь) „ка- ракуль"—невольно приписываешь отчасти тяжести самого изложение. Если ж е еще вдобавок .некоторых глав не достает", то уж и вовсе затруднительно. Но так как Вы пишите, что иначе нельзя, то делать нечего. Пришлите—как мож- но. Хоть и не очень скоро, постараюсь разобрать. Итак, жду. Вы спрашиваете—люблю-ли я кабинетные украшения, и хотите прислать Ваши сибирские камни. Не сомневаюсь, что камни у Вас в Сибири есть очень хорошие. Н о в о 1-х я в кабинете стараюсь никаких украшений не держать, что- бы не загромождать столов И то не знаю, куда деваться от книжек, газет и рукописей. А во 2-х мне неприятно думать о том, что Вы будете хлопотать и тратиться на пересылки. Поэтому, пожалуйста, не посылайте. Же л аю Вам всего хорошего Вл. Короленко. Полтава; М. Садовая, д. N2 I. 7 июля 1916 года. 7. Многоуважаемая Нина Васильевна. Рукописи Ваши получил и должен Вам по их поводу (сообщить *) следую- щее. Прежде всего они совершенно неудобочитаемы по почерку. Повидимому это Ваш собственный почерк и потому мне приходится извиниться за столь су- ровый отзыв, но он совершенно невозможен. Для примера посмотрите в очерке „Добрая" первую же страницу, на которой я отчеркнул некоторые фра зы. Вме- сто а Вы всюду почти пишите о. И выходит совершенно ясно: Ты бы ушло Лю- бочко отдохнуть". Или": „и какое-же оно Доброе". В той же тетрадке в стихах, тоже вполне ясно: „Я обенусь в шолк твоих кудрей" и т. д., и т. д., и т. д.. Это еще мочшо терпеть в коротком письме, но когда таким образом написана целая рукопись, то это уже совершенно невыносимо. Предстаете себе, что заи ка просит Вас прослушать его чтение и станет читать стихи, заикаясь на каж- дом слове. И затем попросит отзыва о музыкальности своего стиха. Вы веро- ятно откажетесь. Не правда-ли? А у Вас целые листы исписаны таким заикаю щимся почерком. На каждом саове—заминка. Невольно смешивается впечатле- ние от механической трудности процесса чтения с тяжестью слога. Затем: почему Вы не посмотрели какой-нибудь беллетристический печат- ный рассказ, как там пишутся разговоры. Когда говорят два или несколько лиц, то слова каждого лица начинаются с новой строки, перед которой ставится знак—(тире). Например: — Здравствуйте,—весело сказал Федор Иванович.'—Куда вы идете? — Здравствуйте,—ответил Иван Федорович,—я иду домой. Затем—для печати пишут только на одной стороне листка, оставляя дру- гую сторону белой, а для замечаний и, если нужно, для поправок оставляют поля пальца в два. Это по поводу внешности рукописи. Она может не иметь канцелярски опрятного вида: ошибку можно зачернуть, написать наверху, вставить фразу вверху или сбоку,—лишь-5ы было вполне удобочитаемо. Но Вам необходимо серьезно позаботиться исправлением почерка, чтобы а, е, д, не приходилось смешивать с о, я и-б, и чтобы добро не походило на бобра. Мне чрезвычайно *) Очевидно пропущено слово.