Сибирский парнас № 2, 2021

185 неистощима. Расскажу только об интересном феномене, кото- рый они вызывают. В каких только народных сказках звери ни разговаривали человечьим голосом? Разговаривают домашние животные и в сказкахМартышева – то мудро, то потешно. В его произведениях и кошки, и собаки – полноправные участники волшебных событий. Но такова уж магия его поэтического слова, чарующая ритмика и энергия произведения, что я, как читатель, пленяясь сказочным сюжетом, настолько вживаюсь в условность происходящего действа, что ещё долгое время после прочтения ощущаю его фантастическое послевкусие. Как-то раз, начитавшись сказок Мартышева и находясь под чарами его поэзии, я поймала себя на странноймысли, что «моя собственная кошка сегодня что-то слишком молчалива». И тут же внутренне улыбнулась собственному заблуждению. Кошки ведь не разговаривают! Пусть угар ирреальности быстро рас- сеялся, и здравый смысл возобладал, пусть это заблуждение длилось всего мгновение, но оно было. Это ли не высшая на- града для писателя – ощутить своё могущество, почувствовать силу воздействия своего слова, вскружить голову, захватить, завоевать внутренний мир читателя, наполнить его своим виде- ниеммира, заставить его смеяться и сопереживать лирическим героям? Как тут не вспомнить слова А. С. Пушкина: « Тьмы низ- ких истин мне дорожe /// Hас возвышающий обман ». Конечно, подобный эффект игры воображения и принятия условности зависит не только от автора, но и от настроя и внушаемости читателя, то есть от той почвы, в которую брошено реальное семя вымысла. Но, думаю, это особенно доступно тем, кто находится с автором на одной волне, ведь полное взаимопо- нимание – это не просто цель и квинтэссенция общения, это прерогатива и привилегия истинно родственных душ. Что меня более всего удивляет в творчестве Е. Мартышева? Вечная, кропотливая, титаническая работа над словом. Вы- зывает уважение мастерство и терпение автора, цельность