Сибирский парнас № 2, 2021

184 ницы его таланта. Автор застаёт героев в кульминационный момент – в момент внезапной встречи, объяснений, ссоры или наблюдения за предметом обожания. В стихотворении «Люблю следить, как входит в море женщина» с упоением читаешь: « вкруг смуглых ног волна взметнулась венчиком, как отвороты сказочных сапог »… Автор и саму женщину сравнивает со стихией, с гибкой «вертикальной волной». Язык поэта способен передать весь спектр эмоций и калейдо- скоп чувств – пьянящее чувство влюблённости и полынную горечь расставания, немое отчаяние и томительное ожидание ответного чувства. Разве могут не волновать такие стихи, как « Завидую мучительно и больно всему и вся, что связано с тобой », « Ятак люблю, что нежности моей предела нет », ну и, конечно, « Любимая, я – зеркало твоё »? Сложно противо- стоять натиску и накалу такой поэтической чувственности. Ведь его лирический герой – не просто романтик и рыцарь, это суровый воин с нежным сердцем, настоящий мужчина, в груди которого клокочет мощное дыхание поэзии. Творчество Е. Мартышева столь велико и многогранно, что пытаясь дать ему оценку, чувствуешь своё бессилие. Все слова разбиваются, как молодые голуби, о скалу его лично- сти…Е. Мартышеву присуща не только феноменальная тру- доспособность и творческая плодовитость, но и выдающаяся жизнеспособность его творений. Ну, какой ещё автор может похвалиться каскадом собственных дивных произведений, слившихся в единый, полновесный, стилистически выдер- жанный цикл сказок? Что это – опоэтизированные сказки или сказочная поэзия? Лично я и поэзию, и сказки любила с детства. Может быть, поэтому синтез этих двух жанров для меня особенно притягателен? Не буду касаться тематики ска- зок, пересказывать и анализировать их витиеватый сюжет. Это стоит отдельного разговора, ведь фантазия автора воистину