Сибирский парнас № 2, 2021

167 Тоска по Воланду кое-где сопровождается изображением фашистской свастики. Рисунки, увы, большей частью сата- нинской тематики. Высоченная дверь квартиры 50 закована в современную стальную броню. На ней висит большой ам- барный замок. Звонок вырван вместе с проводами, оголённые концы их строго наставлены на посетителей: «Просьба не тревожить!» Всё это было в Москве 90-х годов, сейчас, как мне расска- зывают, квартира и подъезд выглядят вполне благопристойно. О зловещей атмосфере булгаковского дома написано много. Тогда я не почувствовал ничего особенного. Может быть, экран чужих впечатлений заслонил мои собственные, а может, бесы ушли в места потише. Шумная оголтелость современной Москвы достанет хоть кого, даже рогатых и хвостатых. Живо представляется коммуналка 20-х годов ХХ века. Семь пеналов с одной кухней, одним туалетом и ванной. Расписание на помывку, сходки на кухне… – коммунальный рай, который одни вспоминают с тоской, другие проклинают. Булгаков описывал его с горькой улыбкой. Итак, квартира 50 на Большой Садовой, 10. Булгаков зани- мал в ней только одну комнату. Тем не менее поместил в ней сибарита Воланда да ещё со свитой. Устроил здесь знамени- тый сатанинский бал. Каким образом это позволяли скудные квартирные метры? Тесноту можно расширить с помощью «пятого измерения», иначе говоря, творческого воображения. Что и сделал писатель, рассредоточив и расселив себя по всем персонажам романа. Ибо и Иешуа, и Воланд, и Понтий Пилат, и Мастер – это грани личности самого Булгакова. В героях романа писатель выразил всё то, что любил и ненавидел в себе, в людях, в жизни. Многие исследователи указывают на то, что в Воланде во- площены черты Сталина. Несомненно (хотя многие говорят,