Сибирский Парнас, № 2, 2019

208 СИБИРСКИЙ ПАРНАС третьего он покинул СреднююАзию. Устроившись на работу, вызвал меня. В слезах уезжала от дочери, на руках которой осталось двое маленьких детей. Я знала, что не пройдёт месяца, как я вернусь за ними. О, счастье, я еду с друзьями: Анвар и Валентина ехали в Новосибирск. Ташкент. Звучит узбекская речь. Только сейчас мы поняли, что находимся в чужой стране. Святая наивность! (А ведь совсем недавно мы чувствовали себя, как дома!) Взгляды недобрые, русский язык перестали понимать. На перрон не пускают, в вокзал – тоже. Билетов нет ни на один поезд. Ста- ло страшно от мысли, что можем на ночь остаться на улице. Только бы в Россию, в любой город! Подходят поезда. Люди рвутся на перрон. Сдержать их невозможно. Многие плачут... На перроне милиция досматривает чемоданы и мешки пассажиров. Господи, да что они ищут? Молодая девушка в слезах бросает на руки милиционера какие-то вещи и бежит к составу. Кажется, её взяли в поезд. Я радуюсь за неё. Прорвались и мы! Я бегу к вагону. Поезд тринадцатый, вагон тринадцать. Я посчитала, что это добрый знак. – Девушка, милая, не бросайте нас, пожалуйста! В гости- ницу не пускают, в вокзал тоже, билеты нам не продают. Пропадём мы здесь. Мы – беженцы. (Какое ужасное слово!) – А у вас деньги есть? – Есть, есть! – Сколько вас? – Трое. – Садитесь! – Ура, взяли!!! Мы впорхнули в полупустой вагон, оша- левшие от радости, такие счастливые. (Денег было только на билеты). Как были мы благодарны русским проводникам