Сибирский Парнас, № 2, 2019

207 Выпуск 2 (11) Аэропорт потрясла новость: ночью на даче убит бортме- ханик Евгений. Он знал и понимал таджикский язык и его диалекты. Всегда доброжелательный, улыбающийся, он очень быстро сходился с людьми. Возможно, он узнал из разговора какую-то тайну и стал открыто возмущаться. Его решили убить, но сначала убили собаку… Семья сразу покинула страну. Это была татарская семья. Ко мне в кабинет входят три человека таджикской нацио- нальности. «Это не наши таджики, это – южные», – подумала тре- вожно. – Сюда посторонним входить не разрешается! – говорю я. Мужчины меня не слышат, вальяжно ходят по кабинету, говорят на таджикском языке, пытаются пройти в зал, где установлена аппаратура, но я показываю табличку: «Высокое напряжение! Опасно для жизни!», и преграждаю им путь. – Хозяйка?! – удивляется один из них, с юмором глядя на меня. (Ага, говорит на русском!) – Хозяйка! Вы читать умеете? Здесь надпись: «Посторон- ним вход воспрещён!» Что Вам здесь надо? Пожалуйста, гово- рите на русском языке, и…покиньте помещение, пожалуйста. Все трое заговорили оживлённо на таджикском языке, бросая недобрые взгляды в мою сторону. А я была в форме с погонами старшего лейтенанта. Поспорив о чём-то, они вышли, наконец. Эти люди меня запомнили, не дай, бог, с ними встретиться! Мне стало жутко, и я пожалела, что не знаю таджикский язык. Вечером я рассказала об этом мужу. Он был страшно взволнован. – Я завтра уезжаю в командировку в Новосибирск. Со- бирайся, мы уезжаем. У нас здесь нет будущего, – сказал он. Будучи в командировке, муж был приглашён в Новоси- бирский аэропорт инженером смены. В октябре девяносто