Сибирский Парнас, № 2, 2019

200 СИБИРСКИЙ ПАРНАС Очень трудно было жить бок о бок с женщинами, прошед- шими через воровские малины и блатхаты. Совсем другой, чуждый политзаключенным мир. А уголовницы издеватель- ски демонстрировали своё превосходство над осуждёнными по ст. 58 – ведь в отличие от них они  не продавали родину . Через полгода начальник колонии подполковник Загай- нов вызвал Нину к себе. И предложил ей работу в лагерном медицинском пункте. Вольнонаёмный семидесятилетний фельдшер давно уже был пенсионного возраста, однако всё ещё продолжал работать. Его медсестра ушла в декрет, а затем и вообще уволилась с работы в лагере. Вот Нину, имеющую медицинское образование, и направили на её место. Чему она безмерно обрадовалась. Прошёл почти год. Нина стала замечать, что Эмма всё чаще задерживается в цехе после окончания смены. Ходит весёлая. Просто вся сияет. Как-то после бани Нина подбила её на душевный разговор. Поболтали о том, о сём. Порадовались поблажке – позволенной «врагиням» переписке с родными. Правда, отправлять письма разрешали не часто, всего раз в месяц и размером с гулькин нос, но для нескольких строк, оповещавших, что у тебя всё в порядке, места вполне хватало. И вот тут-то Нина и выпалила: – Эмма, с тобою что-то происходит? Не пойму, в чём дело. В последнее время ты просто на себя непохожа ... – Ой, Нинок! Если бы ты только знала, какая я счастливая! Мне даже страшно! Он такой необыкновенный! Не беда, что моложе меня на пять лет и военнослужащий! – Даже не знаю, что сказать тебе. Это так неожиданно, а главное – неуместно,– осторожно ответила Нина. Ей не хоте- лось, чтобы подруга замкнулась и перестала откровенничать. – А когда станет уместно, мы уже внуков будем нянчить. Вернее ты. У тебя дочь, а у меня детей так и не случилось.