Сибирский Парнас, № 2, 2019

159 Выпуск 2 (11) А ей домой надо, домой, где она родилась. Как и человеку. Хотя вам это не понять, нет у вас родины. Я хотел «обидеться», но понял, что говорил он то, что думал, и то, что накипело у него за долгую жизнь… Дед по- молчал и продолжал... – Ну ладно. Всяко бывает. Большое делать – малое уберечь. К коммунизму шли, не дошли. Но ведь сейчас та что творит- ся? Берег, за мою токо бытность на семьсот метров, а то и больше смыло. Ты, наверно, не помнишь, но берега в воду плавно уходили. Радостно было и чисто. Семьями на берегу собирались, гуляли, праздники справляли. А теперь подойти к берегу страшно, а до воды мне уже никогда не добраться. Спущусь под берег, а он высотой-то два-три метра – не вы- лезу. Но никому до этого дела нет. Грязью всё позакидано, свалки вокруг деревни появились. И даже у кого скот до- хнет, не хоронят, а на свалки бросают. И всё это дождями и весенним половодьем смывается в водохранилище. Ладно, совхозы разорились, хозяев нет, но ведь море-то это обчее с государством. Дак ты, государство, помоги, организуй по- мощь нам, настрой. Ведь делали эту беду мы вместе с тобой, дак не уходи в сторону… Костёр остывал. Дед замолчал и, по-моему, засобирался. – Пойду. А ты посиди, посиди. Бежите всё, торопитесь! Подумай, может, чё и придумаешь. Он пошёл. Человек, который жил жизнь, уверенный, что всё правильно. Работал, рожал детей, строил дом. И сейчас задаётся вопросом, а правильно ли всё было, правильно ли он всё делал, то, к чему пришли, врагу не пожелаешь. Но ведь можно что-то же исправить, хотя бы помаленьку, в отдельно взятом месте. Всем народом?!