Сибирский Парнас, № 4, 2018

45 Выпуск 4 (9) 1 августа 1916 г. Лето на исходе. Амы всё ещё без работы. Сегодня Ванюшка говорит: – Надо в механическую мастерскую податься! – Ты же хотел быть забойщиком? Он молчит. Мы идём в мастерскую. Нас зачисляют учениками слесарей. Рабочий день с 6 часов утра до 6 часов вечера с перерывом на обед. Заработок – 60 копеек в день. Учимся мы урывками, в те редкие часы, когда станок или тисы свободны. Механическая мастерская работает на «обо- рону». Это означает: нет передышки ни людям, ни станкам. Учеников гоняют на подноске материалов, инструментов. За день так набегался, что вечером едва волочу ноги... 20 февраля 1917 г. Утром, до гудка, мы собрались в конторке механической. Токарь Ямковой, здоровенный мужчина, читает вслух газету и объясняет события. Он говорит о неминуемой гибели са- модержавия. Нас интересуют эти разговоры. Ведь мы были совсем взрослые: мне 15 лет, Ванюшке – 16, мы уже многое понимаем. «Если царь докатился до того, что всем управляет Распутин, не жди добра,» – говорит токарь Климов. «Дело не только в этом, – отвечает Ямковой, – дело глубже. Суть во всей системе. Возьмём нашу мастерскую. Разве при такой неразберихе можно долго просуществовать? Нас экс- плуатируют, грабят! Сами знаете, как задерживают жалова- ние, да велико ли оно? Нет денег, нет материалов, – говорят нам. А это что значит? Такое явление не только в нашей мастерской... Это, значит, зашли в тупик. Где выход? Выход в революции, в прекращении войны...»