Сибирский Парнас, № 4, 2018

149 Выпуск 4 (9) мер, и к суду порой привлекали за нарушение определённых правил. А теперь – нет и тени всего этого. С темой секса в масштабе нашего общества произошло фактически то же самое, что некогда произошло и с судьбой знаменитого романа Набокова «Лолита» – запрещали, запре- щали, осуждали, осуждали… И в конце концов сдались. Покорились природе челове- ческой. То же самое происходит и в других сферах жизни человека и общества – свобода становится осязаемой реальностью и двигателем общественного развития. И может ли литература, может ли поэзия остаться в сто- роне от всего этого НАВОДНЕНИЯ СВОБОДЫ В НАШЕЙ ЖИЗНИ? Не может, конечно! Однако в ту же отечественную поэзию свобода по настоя- щему пришла с большим историческим опозданием только на рубеже ХХI века. И этому есть объяснения: свобода внешняя, дарованная самими историческими событиями, должна была перево- плотиться во внутреннюю свободу человека. А это долгий процесс. Для советского писателя и поэта внутренняя духовная свобода была – как необычнейшее и неприятное состояние невесомости. Он в этой невесомости только беспомощно барахтался… И ждал только избавления от неё. Ждал, когда же вернётся вновь привычное «земное тя- готение», позволяющее ему благополучно жить и успешно творить. Первым поэтом России, который во всём своём творчестве с замечательной лёгкостью обошёлся без «земного тяготения»