Сибирский Парнас, № 4, 2018

141 Выпуск 4 (9) На самом деле семидесятые, восьмидесятые и девяно- стые годы в нашей отечественной поэзии ХХ века очень напоминали те же годы в русской поэзии ХIХ столетия, где поэтом-домоседом Апухтиным стал какой-нибудь Кушнер, а рядовым сентиментальным и пошлым Надсоном – какой- нибудь Пурин. (Хотя, конечно же, в действительности оба названные сочинителя намного беднее по дарованиям, ниже по уровню стихотворчества и много меньше по своей исто- рической в русской поэзии, чем Апухтин и Семён Надсон соответственно) Великий Бродский же на их фоне – это великий Некрасов своего времени, только Некрасов «наизнанку», тоже прогрес- сивно- демократический, но народ вовсе не жалеющий и даже не замечающий… Некрасов, благополучно перебравшийся за океан… И тогда, в последние десятилетия ХIХ века, тоже остро ощущалась в отечественной поэзии застойность, засилье штампов, пошлость, обывательщина и отсутствие подлинного «нового слова». И тогда русской поэтической культуре тоже предстояло на рубеже Х1Х и ХХ веков пробудиться от сна. И она пробудилась – явились символисты Мережковский, Зинаида Гиппиус, Бальмонт, Брюсов и, наконец, Блок… Тоже самое по большому счёту происходит и сейчас. Литература, и в особенности поэзия в России, как будто вновь и вновь совершает свой неизбежный «вековой круг», вековой цикл развития. И на рубеже нового столетия в России всегда вырастали новые таланты и появлялись новые яркие имена в поэзии. Мыможем назвать двух таких новых авторов нашего време- ни, поэзия которых имеет знакомый и символический духовно характер для нашей эпохи – Евгения Степанова и Коэн Белл...