Сибирский Парнас, № 2, 2018

70 СИБИРСКИЙ ПАРНАС «Здравствуйте, Владимир (отчество Вы не сообщили). Жюри нашего конкурса, состоящее из… – Вовка быстро перескочил глазами чужие ему имена и регалии членов жюри, – ознакомилось с Вашей работой и единодушно отметило: Ваша работа стилистически и художественно не соответству- ет заданным условиям. В связи с вышеуказанным работа в конкурсе представлена не будет. По возврату произведения звоните по телефону...» Вовка, не дочитав до конца, сел на крыльцо. Немного поси- дел отстранённо, вздохнув, снова развернул листки. И только перечитав письмо ещё раз, а затем уже внимательно в третий, он уяснил: одна из его работ оказалась на конкурсе, и ему со- общают, что его картина не имеет художественной ценности. Парень, посидев немного, бросил на ступеньку письмо, снял мольберт и, повесив его на привычное место под крыш- ку, зашёл в дом. Не испытываемая раньше обида или, скорее, чувство, по- хожее на стыд, защемило душу, а вслед за этим – отчаянный, до боли в скулах, протест: «Да что они там увидели, если так говорят… и главное, как увидели? Я же никуда не посылал, зачем мне?..» Вовка, не разуваясь, проскочил в спальню, где хранились уже готовые к жизни, как он сам считал, его картины, в само- дельных штакетных рамках. Ещё раз оглядев расставленные на полу вдоль стен «художества», неожиданно для себя от- крыл окно и стал выбрасывать всё в палисадник. Картины игриво планировали и падали на сухую, серую траву цвет- ными пятнами, словно карнавальными лампочками оживляя осенний огород. Он, ничего этого не замечая, схватил уже кисточки, собран- ные вверх хвостами в банке, и, вытряхнув их за подоконник, захлопнул окно.