Сибирский Парнас, № 2, 2018

173 Выпуск 2 (7) шуме которого раздался звук, напоминающий стон Альбины Вадимовны. Светлане Ивановне, которая тоже питала слабость к «цы- ганочке» и тоже умела её танцевать (не хуже артисток само- деятельных театров) в триумфальном танце цыганки-примы, досталась скромная роль плясуньи второго плана, и эту роль она сдержано-достойно исполняла. Однако она мгновенно просекла ситуацию, что «прима» не может сама подняться с колен. Красиво подлетев к подруге, она галантно (как из другой оперы) подала бедняжке руку, осторожно потянула на себя, сильнее, ещё сильнее и, когда та была уже в положении «стоя» и стало понятно, что танец достойно завершён и во- круг них слышались бурные несмолкаемые аплодисменты, на молодых женщин бальзаковского возраста напал, наконец, настоящий хохот. 7 Альбина Вадимовна лежала в кровати, мечтала о кофе и вспоминала вчерашнее. Как хохочущие, они прощались на автобусной остановке. Как от смеха она никак не могла влезть в автобус. Как долго ещё улыбалась, до самой своей остановки. Даже пассажиры, глядя на неё, улыбались себе: вот ведь хорошо бабе. Потом ехала в лифте и нагло пялилась на себя в зеркало (лифт был с зеркалом и свет не очень ярким) и строила ему рожи. «Дура, ещё рожи строила», – неожиданно осудила себя Альбина Вадимовна. Как, зайдя домой, долго ещё остывала от триумфа. А три- умф был, ведь цыганочка – её конёк. «А я ведь блистала… – снова подумала Альбина Вади- мовна, – как когда-то… Господи, как хочется кофе, надо вставать».