Сибирский Парнас, № 2, 2018

148 СИБИРСКИЙ ПАРНАС Вернувшись к Машке, Марина стала лихорадочно думать, как же поправить дело? Вытащить бабкин труп из подполья и перепрятать его – ей было не под силу. И она махнула на всё рукой: будь, что будет! Розыски старухи продолжались ни шатко, ни валко. Марин- ку дважды ещё вызывали в милицию на допросы. Та писала очередное объяснение о том, что не знает, куда могла деться Митревна. В домже бабкин никто больше не заходил. Прошла неделя, вскоре удалось договориться с Машкиной хозяйкой об аренде койки всего за три тысячи в месяц. Обитавшая у сожителя, она решила свой дом превратить в общежитие для девчонок. Ещё через две недели пришли ответы от Мишки и матери. Мишка радовался, как дурачок, будущему ребёнку, называл Марину своей милой женушкой. Мать, конечно, плакалась по поводу предстоящей нищеты, но делать нечего. Звала дочь домой, хотя предупреждала: дома весь их рацион будет составлять капуста и картошка. Ситуация, как нарыв, вскрылась вдруг. Приехали из Томска племянникиМитревны, студенты. Оказалось, что они четыре года ежемесячно получали от неё как стипендию переводы по три тысячи рублей на брата. Родители у них давно померли, и это были едва ли не единственные деньги, на которые они жили. Теперь же парни были в недоумении, деньги больше им не поступали. И куда их благодетельница подевалась, они не знали. Родственники отправились в милицию и сумели организо- вать повторный осмотр тёткиной избушки. Вскрыли печать на двери – и сразу всё прояснилось! Бабка вовсе не была святой, и вонь от длительно разлагающегося трупа шибала в нос на пороге.