Сибирский Парнас, № 2, 2018

126 СИБИРСКИЙ ПАРНАС Поляк подобрал отлетевшую в сторону белую папаху, развернулся и направился с товарищем обратно в сторону Каменки. Николай вытащил из снега винтовку, отряхнул её и занёс в дом. Вскоре в город вошли красные. Вошли как-то сразу, даже стрельбы почти не было. Только накануне ночью где-то у железнодорожного моста громко ухнул взрыв [23]. Начались грабежи. Через неделю начисто обобрали купцов Терентьевых. А днём после, рано утром, в дом к Ермоленко- вым зашли четверо солдат и командир в длинном кожаном пальто. Буквально сразу они нашли в сенках завешенную старой отцовской поддёвкой винтовку. Искали ещё и в под- поле, и под крышей, и во дворе. Больше ничего не нашли, но забрали с собой Николая, предварительно связав руки ему за спиной. Слёзы матери сушили глаза. Всё ей стало люто. На следую- щее утро, собравшись с силами, Паруша пошла советоваться по обыкновению к Терентьевым. Войдя в дом, она сперва даже не признала его. Хотя какой-то порядок наведён уже был, но от былого уюта и ухоженности не осталось и следа. Евдокия Ивановна поведала Ермоленковой, что в дом во- рвались пьяные солдаты, сказали, что ищут колчаковцев и оружие, но начали рыться по шкафам и комодам. Василий пробовал было встрять, но старший (Иваном кликали) под- ставил прямо к его лбу наган и велел заткнуться. Связали в узлы и вынесли всё: столовое серебро (гордость Евдокии), горжетку соболью, двое золотых часов и шубу хозяина. Лишь облигации не взяли – по полу раскидали. Поведала Паруша и свою незамысловатую трагическую историю. Евдокия Ивановна оглянулась и зашептала: – Я вчерась ходила к ним, в чеку. Это у Дудихиной. Так вот, захожу в комнату, сидит военный. Лысый такой, здоровый.