Сибирский Парнас, № 2, 2018

125 Выпуск 2 (7) Зима девятнадцатого года была очень холодная. Дров нет, цены на продукты сильно выросли. На город навалился мор, люди целыми избами умирали от тифа. Паруша смогла найти место приходящей няни у одного офицера, Павла Петровича, что снимал квартиру на Телеграфной. Два года назад жена его померла при родах, оставив мужу здорового крепыша. Вот и нянчилась Паруша с этим мальчиком – тоже Коленькой. И так она перенесла на него всю свою заботу, ласку, что малыш любил ей как родную, называл бабой. И Павел Петрович видел это и был чрезвычайно благодарен Параскове Яков- левне. Платил ей хорошее жалование, иногда приносил для неё продукты: муку, пшёнку, масло. В декабре всё вокруг как-то засуетилось. По городу там и сям бегали солдаты. Кругом говорили об арестах. Точно было известно, что давний приятель Николая Сидор Кузьмин уже неделю сидит в тюрьме на Александровской [22]. Как-то раз гораздо раньше обычного вернулся домой Павел Петрович. Чрезвычайно нервный, он рассчитал Парушу, сер- дечно поблагодарил, подарил ей несколько хороших вещей на продажу и, забрав сына, спешно уехал на вокзал. Все знали, что белые покидают Ново-Николаевск. Утром Ермоленков расчищал во дворе дорожку, как услышал на улице крики и выстрелы. Подойдя к забору, он увидел, как от Сузунской по Инской мчался здоровенный, без верхней одежды Сидор. В руках у него была винтовка. Увидев Ни- колая, он направился к нему и, пробегая мимо, выкрикнул: – Сбёг. Спрячь пока! – перебросил винтовку Ермоленкову, свернул на Гурьевскую и рванул дальше, к Оби. Следом бежали два солдата, но явно отставали. Николай отошёл чуть вглубь и присел. Один из солдат поскользнулся на спуске, упал на спину, и ругнулся: – Cholera! Uciekł. Sam zdechnie. Chodź, Jacek*. * Чёрт побери! Сбежал! Сам сдохнет. Пойдём, Яцек. (полск.)