Сибирский Парнас, № 2 (3), 2017

114 СИБИРСКИЙ ПАРНАС ползущего за мной Игоря. Тот сразу же наткнулся на полок, левой рукой скользнул по белевшим «холмам» и раздражённо произнёс: – Вот ведь какую задницу нагулял. А борода-то как у Хотта- быча, – и правой рукой легонько дёрнул за волосы, – угорел, что ли, дед? – Поддай-ка жару, внученька, – заскрипел кто-то. И мокрые листья веника облепили лицо сунувшегося Игоря. … В белой шёлковой ночнушке, гремя коробком, сбегала вниз Танюшка, боясь за престарелую и глухую бабку Ма- трёну. «Звал же Степан к себе в баню по-белому, так нет, своя кочегарка милей старой карге», – злилась внучка. Зайдя внутрь баньки, Татьяна чиркнула спичкой. Летней зарницей вспыхнуло и погасло видение: чья-то намыленная голова и чёрная спина атлета, нахлестывающая веником по- станывающую Матрёну. – Степан! Ан-ан-ан… – эхо заречного бора в ужасе рва- нулось к соседу. А через пару минут рассыпался смех Сте- пана. – На выход, черти, – пробасил Степан. И мы с Игорем в мыле выскочили наружу. – За мной, – не давая опомниться, он тут же потащил нас куда-то в крапиву. А бабка Матрёна, кряхтя, сползла с полки и, опираясь на внучку, приговаривала: – Вот уж уважила, так уважила, девонька. Все мои болячки повыгнала, теперь уж до ста лет дотяну…