Алтайские героические сказания. Очи-Бала, Кан-Алтын - 1997. (Т. 15).

70-летней старухи Дьебелек. Но чтобы спасти Кан-Алтына и его коня, она была вынуждена играть в шатру с дочерью Эрлик -пия —Абраам-Моос-Кара-Таадьи и проиграла ей всех зверей и птиц Алтая. Поэтому Кан-Алтын, вернувшись на лунно-солнечный Алтай, увидел: белый заяц и черный лось насылают проклятия на земли Кан-Алтына, преследуют всех зверей и птиц, заставляя их спуститься в подземный мир. Богатырь устраивает "суд" над зайцем и лосем, они признают­ ся, что делали это по наказу властителя Нижнего мира. Сохранив всех зверей и птиц, предотвратив гибель урожая и трав Алтая, Кан-Алтын удалился, куда — никто не знает. Его ахтаем стали править два богатыря, спустившиеся с Солнца и Луны. В концовке сказания прослеживаются типичные для эпоса А. Калкина ми­ фологические мотивы, связанные с народными поверьями. Так, белый заяц, отпущенный Кан-Алтыном, до сих пор рядом с луной играет и звездыпересчиты­ вает. Старуха Дьебелек превратилась в тетерева. От шума его крыльев Мать Земли, вздрогнув, упала со своего рыжего коня. За это птицы наказали тетерева: шум его крыльев разделили на 99 птиц. Дьебелек после этого из тетерева превратилась в куропатку. С тех пор появился обычай у алтайцев: в куропаток не стрелять. Во второй записи эти мотивы варьируются: Кан-Алтын, обернувшись птицей варнавкой, конь его — лисицей, остались на Алтае, жена его улетела ко дну неба (Юч-Тенери). В эпилоге того и другого текста говорится о том, что это сказание обычно исполняли охотники-сказители в течение семи дней. Кто пропел его, тому повезет: там, где зверя не бывало, зверь будет, там, где марала не видели, марала увидят, т.е. без добычи домой не вернется. В первой записи сказание заканчива­ ется словами благопожелания охотникам, во второй — благопожеланием топ­ шуру. Таково краткое содержание этого эпоса. Как видим, в обеих записях совпа­ дают имена главных персонажей: Кан-Алтын, его конь — огнянно-рыжий Кан- Дьерен; противники —Кан-Капчыкай, Дьер-Дьенгес в шапке из замшелой земли (у Чачиякова —Дьингис-кдан в шапке из дерна), два черных Монгуса (у Чачияко­ ва — два Дьек-Дьылана, два Кюлер -каана), Эрлик -пий. Из новых персонажей появляются старуха Дьебелек и Абраам-Моос-Кара-Таадьи. В композиционной структуре совпадает завязка основного сюжета в обеих записях: звуки шора приводят в движение Средний и Нижний миры (у Чачиякова — все три сферы мироздания). Во всех вариантах богатырь выезжает навстречу врагу, чтобы не допустить его до своей земли. Но борьба богатыря у Калкина представлена по-своему: она ведется в Нижнем мире. Как мы знаем, текст Чачиякова состоит из цикла сюжетов, и все они выстроены по одной композиционной канве: золотой стол, сборы богатыря в поход, путь богатыря, встреча с врагом и сражение, исход поединка, посещение земли врага, возвращение домой, сон. Для Калкина такая цикличность нетипична. Для него характерна дина­ мичность действия, неожиданность в эпизодах, что определяет новизну сюжетов. Поэтому в поэтической фактуре нет такого обилия повторов эпических формул, как, например, у Чачиякова и Савдина. Калкинский текст в пределах жанра раскован и текуч. Постоянные эпические тирады, присущие алтайскому эпосу, кайчи не преминет "разбавить" деталями, нюансами, не нарушая при этом эпической цельности текста, отчего действие конкретизируется. Например, вот