Сибиряки-гвардейцы - 1942г

Плеск воды, шум стирки, д аж е дыхание женщины отчетливо долетали до слуха Каленова. В доме слышался говор, шаги, скрип дверей, крики, изредка на улицу вылетала пьяная песня. Наконец, из дома вышел немец, что-то сказал, оборотись назад в глубь сеней, не сходя с крыльца, крикнул в темноту: — Ну ты, старый русский сволочь, кончай стирать, давать есть. И старуха ушла. Только перед тем, как уйти, она бережно , с видимым трудом выж ала белье и развесила на длинной веревке белые, полосатые, синие и голубые рубашки и подштанники. Ветерок шевелил их. Казалось, на веревке пляшут пустые, дер гащщиеся, как у канатных плясунов, руки и ноги. Все стихло. — Упереть бы у немцев исподние, — сказал один из бойцов. Вот бы смеху было. Ей богу, упру. И он уже начал подвигаться поближе, но товарищ остановил его. — А старуха? — спросил товарищ. — Хочешь, чтобы за твои смешки немцы старуху угробили? Нет, брат, подштанников не тро ­ гай. А вот корыто... И боец пополз назад, разыскал в плетне дырку, подобрался к сержанту и доложил ему коротко и ясно, что ничего особенного возле дома с огоньком не обнаружено, кроме древней старухи немецких штанов и корыта. Корыта? спросил Каленов. — Большое ли корыто? Боец ответил, что корыто большое, видимо, колхозное, из об­ щественной прачечной. Ну вот, сказал Каленов. — Однако, если упереть корыто, немцы старухе ничего не сделают. . И они корыто уперли. Перед рассветом лейтенант Рукосуев переправил через В олгу сорок человек автоматчиков на колхозном корыте, взятом в д е ­ ревне Пр<*сницы, и прибыл к своей части. * * * ф Во всех этих переделках не участвовал Иван Иванович Горо- бец. Чорт его знает, сколько всяких заворотов , обходов, объездов у боевой дороги полка. Иногда, каж ется , стоит лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до старого полкового товарища, ан, гл я ­ дишь, товарища возле нет, товарищ в другом, соседнем жестоком бою. Свернул товарищ по проселку с маршевой ротой и пропал, хорошо, что не навек. Вот так чуть-чуть не потеряли товарища Горобцй в первом же бою у тихой, сонной деревни, неподалеку от моста, который обо роняли семеро автоматчиков. Не раз думалось Горобцу, что мог бы быть и потише, помягче первый бой. Все-таки нужно время че­ ловеку, чтоб привыкнуть к адовой музыке боя. И до чего ж е это правильно, что музыку сражения в старые времена называли по нимающие, вроде Пушкина, люди, не музыкой, а музыкой. Нужно время человеку на то, чтобы перестали дрож ать непослушные ру ки, чтобы стал на место прыгающий подбородок, чтобы уши нау ­