Голодяев К.А. Новосибирск военный. Том 2

Новосибирск военный в воспоминаниях современников 123 Нинель Мироновна Малиновская: «…«Старики», как дети, просили: «Ну пожалуйста, милая, посиди с нами! Расскажи что-ни- будь или почитай». Смешно вспоминать, как в десятый, двадцатый раз я в темноте госпитальной палаты, среди восемнадцати лежа- щих, замерших в своих болях мужчин, присев на тумбочку, негромко наизусть читала им «Арина — мать солдатская», «Мужичок с но- готок» или «Крестьянские дети». Если спотыкалась, забыв слово, кто-то тут же подсказывал… В палатах пахло тревогой, уста- лостью, плохо сдерживаемой болью. И если скажут, что такого за- паха нет, не верьте. Он есть. Совсем особенный. Это кисловатый запах потного тела, натруженных ног, запах кожи, пропитанной порохом, жжёным металлом, махоркой, запах крови, гнойных ран. И надо всем этим — изящно-легкомысленный запах «Шипра», наи- моднейшего мужского одеколона военных лет, которым госпиталь- ные цирюльники щедро орошали стриженые головы и плохо выбри- тые щёки своих пациентов. Очень жалею, что не вела дневниковых записей. Сколько судеб прошло через мою жизнь! Какие откровения доверяли мне раненые солдаты, особенно те, которые не надеялись выкарабкаться» 38 . Владилен Георгиевич Липин: «Часто нас просили писать письма. Для меня, 12–13-летнего мальчишки, они были непонятны. Часто начинались так: «Передаю низкий поклон…» А дальше следо- вали чуть ли не на страницу перечисления: шурину, деверю, сватье, куме… А в конце: «У меня всё хорошо. Скоро подлечусь и снова от- правлюсь бить фашистов». А у самого руки или ноги нет» 39 . Некоторые письма были адресованы, как говорится, на деревню дедушке: «Ташкент, семье Петровых, эвакуированных из Брянска». На краю Базарной площади, где было кольцо трамвая (ныне улица Серебренниковская, 37а), размещалась большая доска объявлений, на которой люди оставляли записки, кто кого ищет. Мальчишки специально для раненых смотрели и писали эти объявления. И ведь люди находились! А некоторых и домой забирали. Владилен Георгиевич Липин: «В нашем госпитале тоже был такой случай, при котором я присутствовал. Морозным утром к госпиталю на розвальнях подъехали родственники одноногого сол- дата. Для самого бойца это стало сюрпризом. Сколько было всеоб- щей радости, слёз!» 40