Шиловский М. В. Сибирское областничество в общ.-полит. жизни региона во втор. пол. XIX-пер.четв. XX в.-2008

рое занесло ее ко мне в дом»141. В свою очередь, Золотим показал, что Щукин заставлял его неоднократно (5 или 6 раз) переписывать прокламацию из тетради142. Поведение Н. С. Щукина дало повод его товарищам, оставив­ шим после себя воспоминания, сделать однозначный вывод о поме­ шательстве иркутского учителя, пытавшегося оговорить своих дру­ зей, а затем на очных ставках отказавшегося от показаний143. При­ мерно так же объяснил случившееся в письме к Александру 1 и сам Николай Семенович144. Казалось бы, мы имеем дело с классическим примером оговора и самооговора в условиях жесткого прессинга допросов и очных ста­ вок, так хорошо известных из практики массовых репрессий сталинс­ кого времени. Однако Потанин отметил интересную подробность: «Хотя в разговоре (Н. С. Щукин.— М. Ш .) путался и говорил нелепо­ сти, но он послал из заключения статью в „Голос“ о необходимости сибирского университета, и в ней не оказалось никаких погрешностей против логики»145. Внимательно изучив материалы следственного дела в архивах Москвы, Омска и Новосибирска, мы пришли к выводу о намеренном избрании им такой линии поведения. Следствию он так и не сообщил фамилии авторов, а также каким путем прокламация попала к нему. С другой стороны, дабы как-то выйти из тупика, со­ зданного им самим, Николай Семенович начал симулировать поме­ шательство. Прием, в общем-то, удался, допросы прекратились, но сам он оставался «под сильным подозрением». Щукин расчетливо продолжал борьбу за собственное спасение и дальше. Следственной комиссии не удалось или она не захотела связать концы разрозненных показаний Н. С. Щукина и оговоренных им (А. Е. Золотин, Н. В. Ушаров, С. С. Комаров, П. А. Тарасенко), а также С. С. Шашкова. В результате так и не были выявлены обсто­ ятельства появления воззвания в Иркутске и его автор (авторы). Остальные привлеченные по делу сознавались лишь в том, что чи­ тали или переписывали прокламации. Само по себе это было в но­ винку для российского революционного движения, поскольку, по ав­ торитетному свидетельству Б. П. Козмина, в 1860-х гг. «большин­ ство арестованных по политическим делам спешило рассказать