Шиловский М. В. Сибирское областничество в общ.-полит. жизни региона во втор. пол. XIX-пер.четв. XX в.-2008

Заключение Факт столь длительного существования сибирского област­ ничества как течения общественно-политической мысли и движения объясняется слабостью социальной, в том числе и политической, диф­ ференциации российского общества второй половины XIX— начала XX в. «У нас вообще социальная дифференциация и символика слаба, в том числе и национально-историческая,— замечал по этому поводу П. Н. Милюков в 1910 г.— Это, однако, уже свидетельствует об эле­ ментарности нашей культуры. У нас просто нет — и не было — на­ стоящей, так сказать, густоты междучеловеческого общения и поэто­ му не выработалось плотной междусоциальной ткани: того перепле­ тения взаимоотношений, на котором могла бы прочно держаться социальная символика»1. Этим же можно объяснить претензию об­ ластников на некое надклассовое, надпартийное выражение интересов всего населения Сибири. «Символ веры русского интеллигента есть благо народа, удовлетворение нужд „большинства41, служение этой цели есть для него высшая и почти единственная обязанность чело­ века»,— констатировал С. Л. Франк в 1909 г.2 В то же время областнические представления в начале XX в. органически вписывались в западноевропейскую концепцию цивилизационного развития. Побывавший в 1913 г. в Сибири известный норвежский ученый и общественный деятель Ф. Нан­ сен вполне естественным считал существование здесь «значи­ тельной партии, мечтающей о гомруле; эта партия находит, что для такой обширной страны, как Россия, недостаточно цент­ рального правительства и одной общей Думы, которой прихо­ дится ведать все дела, и большие и малые, и которая поэтому не может достаточно вникать в местные интересы отдельных облас-