Бернштейн А., Время и дела Александра Курса_Киноведческие записки № 53 - 2001_с 260-289

мыслях Никитина.) Учитель словесности кричит на коллегу: «Футляр, сними с себя проклятый футляр, черт тебя возьми!» и пытается сорвать с него пальто и наглухо застегнутый вицмундир. Тот бежит к городовому, появляется второй. Но Никитин со всех ног бежит к идущему поезду, гудок которого будто бы зовет его. Наиболее интересно написан небольшой сценарий по короткой новелле А.П.Чехова «Скрипка Ротшильда», где необычайно весомо каждое слово. Сжа­ тые, точно отлитые фразы Чехова трансформируются в ясные кинематографи­ ческие образы и выразительный динамический диалог. Курса волнует извеч­ ный вопрос, вложенный Чеховым в уста гробовщка-скрипача Якова Иванова: «Зачем вообще люди мешают друг другу?» Сценарист сосредоточивает внима­ ние зрителя на сложных взаимоотношениях и трудном сближении двух геро­ ев—русского Якова Иванова и еврея-флейтиста, нищего музыканта, названно­ го по иронии судьбы Ротшильдом. Где-то на втором плане возникает тема: му­ зыка и человек. Курс вначале представляет нам героев картины—музыкантов еврейского оркестра, играющего на русских свадьбах: вторая скрипка и дири­ жер, лудильщик Моисей Шахкес, самоуверенный, толстенький, с круглым крас­ ным лицом, круглой рыжей бородкой и круглой плешью. Он отбивает ногой такт; дирижирует головой, скрипкой и всем корпусом... и настойчиво фальши­ вит. За ним располагаются: первая скрипка—гробовщик Яков Иванов, высо­ кий, бритый, жилистый старик с суровым лицом, флейта—молодой еврей Рот­ шильд с хрупкой деликатной фигурой, с пушком на худом веснушчатом лице, с открытым лбом и большими ясными глазами, и другие. Уже в начале чеховско­ го рассказа мы узнаем, что Иванова «без видимой причины» терзает презрение и ненависть к «жидам». Мотивы антисемитизма звучат в острых диалогах между Яковом и запуганным Ротшильдом, но их неприязнь какая-то ненастоящая, ис­ кусственная, привитая веками гонений на евреев. Яков играет с «отчаянной веселостью» и сердится, посматривая на Ротшильда. Ему не нравится, что флей­ та партнера звучит жалобно, почти рыдает, и он гневно говорит: «Кого ты хо­ ронишь, жидовская морда!» Шахкес пытается успокоить Якова, но тот раздра­ женно бросает: «Играй веселее, пархатый!» Ротшильд не воспринимает эти оскорбления всерьез: он уважает Якова «за талант», а Яков втайне восхищает­ ся его музыкальностью. Курс рассказывает о взаимоотношениях двух людей, русского и еврея на фоне жизни маленького обывательского городка, где не очень жалуют евреев и даже батюшка употребляет слово «жид». Расширяя этот фон, он придумывает ряд новых сцен. Так, «широкомордый» шафер на свадьбе хочет развлечь жени­ ха и говорит ему: «Хочешь, я Ротшильду в морду дам», но Яков берет еврея под свою защиту; стайка мальчишек гонится за флейтистом с криками «жид» и на­ травливает на него собак. Обыватели гогочут, а один из них сплевывает в сто­ рону бегущего Ротшильда шелуху от семечек. Усиливая в сценарии антисемит­ ские настроения обывателей, Курс стремится по контрасту с этим показать в дальнейшем духовное сближение Ротшильда и Якова, который уже гонителей еврея называет «иродами». Сценарист подчеркивает равнодушие и скупость «эксплуататора», хозяина оркестра Моисея Шахкеса, который выплачивает Якову за талантливую игру жалкий полтинник, а Ротшильд заглядывает в тол­ стый кошелек капельмейстера и неодобрительно качает головой. Получив день