Бернштейн А., Время и дела Александра Курса_Киноведческие записки № 53 - 2001_с 260-289

гуры главных персонажей, острые контрасты мещанской романтики и обы­ вательской приземленности, сострадания к людям и душевной черствости, картины действительности в иллюзорном и остро реалистическом плане. Глубокий психологизм оказался ненужным. Авторскую позицию раскрыва­ ют и усиливают ирония, фарс, резкие переходы повествования к пародий­ ным тонам. Однако в картине, несмотря на драматическую развязку, нет все же однозначного ответа на вопросы о пользе и вредоносности утешитель- ства, о том, нужно ли все время «лупить людей правдой по башке». В одном из реалистических эпизодов фильма Джимми Валентайн вскрывает сейф, чтобы по просьбе тюремщиков извлечь оттуда судебные бумаги, но после сделанной работы ему отказывают в обещанной свободе и вскоре он умира­ ет от чахотки. Чтобы вскрыть сейф, он вынужден сделать себе маленькую операцию: спилить с пальцев ногти, обнажить нервы и затем, прикасаясь этими чувствительными местами рук к дверце сейфа, обнаружить скрытый механизм замка. Это было воссоздано на экране. Историю о подобном взломе сейфа Курс слышал дважды,—рассказывал мне П.Краснов,—в Лондоне во время эмиграции и в Одессе от бывшего уголовника, который помнил его по газете «Станок». Писатель О’Генри (в фильме Билл Портер) показан как талантливый, гуманный, но во многом разочарованный человек, вынужденный приспо­ сабливаться к требованиям властей и к пожеланиям мелкобуржуазной чита­ тельской массы. Он не хочет писать «кровью своего сердца» и в отчаянии восклицает: «Никогда, никогда, даже перед самой смертью я не смогу напи­ сать то, что знаю, то что надо написать». Бесспорно, эти слова в какой-то степени отражают настроение самого Курса за несколько лет до его гибели. Фильм «Великий утешитель», вышедший на экраны в 1933 году, мог бы стать одним из выдающихся произведений мирового кино, если бы Куле­ шову удалось точнее, глубже поставить сцены в тюрьме, избавиться от те­ атральности и пригласить на роль Билла Портера другого актера. В 1933 году на съемках «Великого утешителя» Курс встретился с одним из художников ленты, режиссером-аниматором И.П.Ивановым-Вано, с ко­ торым познакомился в 1925 году во время просмотра его политического мультпамфлета «Китай в огне». Они говорили о народных сказках, кото­ рые, как считал Курс, так и просятся в кино, в них заложен большой соци­ альный смысл. И взрослые, и дети восхищаются тем, что «слабые стано­ вятся сильными, дурачки женятся на царевнах, великаны побеждаются ма­ леньким портным...» По курсовским сценариям Иванов-Вано поставил фильмы «Сказка о царе Дурандае» (совместно с В. и З.Брумберг, «Межраб- помфильм», 1934) и «Котофей Котофеевич» («Союзмультфильм», 1937). «Сказка о царе Дурандае»—это яркое самостоятельное литературное про­ изведение, которое дает художнику-аниматору оригинальный материал и нужное настроение. Мне кажется, что содержание и стиль этого сценария оказало серьезное влияние на развитие сказочного жанра в советском кино. Кузнец Сила и девица-мастерица Талань побеждают свирепую коро­ левну Тетеху, которая берет себе в союзницы Бабу-Ягу, и избавляют народ от царя-самодура Дурандая, правившего «раскоряченным» государством и нарекшего себя грозным. Радуют сочный народный язык, юмор, интерес-