Бернштейн А., Время и дела Александра Курса_Киноведческие записки № 53 - 2001_с 260-289

что Алексей Максимович не был знаком с Курсом. Горькому, пишет Бербе­ рова, нравились «ученики и подражатели, кроме того, он любил в литерату­ ре... просто тех, кого он лично знал и лично ценил, потом—никому неведо­ мых, каких-то провинциальных поклонников, начинающих, ищущих у него поддержки, над которыми он умилялся и из которых никогда ничего не вы­ ходило... Горький был доверчив... и страшился потерять любовь и уваже­ ние» на родине, где он смог бы уберечь себя от «одинокой старости». Летом 1928 года преданные ученики Горького из числа сибирских ли­ тераторов, приехав в Москву, сумели вызвать у писателя чувство гнева по адресу «настоященцев» и Курса. Возмущение писателя подхлестывалось тем, что он воспринял их как друзей Лефа, сторонников «литературы фак­ та» в истолковании В.Маяковского, с которым у него тогда были неприяз­ ненные отношения, особенно после публикации в 1927 году стихотворения «Письмо Максиму Горькому». Начинающий писатель из Сибири А.Копте- лов подтвердил Горькому, что Курс выступает вообще против литературы, преследует многих местных литераторов и что он со своими сторонниками упразднил литературную страницу в ряде сибирских газет. А.Коптелов про­ чел Горькому цитаты из статей Курса, назвав их погромными, но полного текста статей у него не было. Как рассказывал сам молодой писатель23, Горь­ кий, сочувственно глядя на дорогих его сердцу сибиряков, воскликнул: «Да это же вредительство!« Затем он спросил: «А кто это такой Курс?» А.Копте­ лов, живший в Бийске и плохо знавший журналиста, авторитетно заявил: «Курс? Да это бывший анархист... Мне о нем, кажется, рассказывал Эдуард Багрицкий... Такой задиристый петушок, маленький, плюгавенький, он вы­ делялся среди одесских анархистов...» Горький поверил явной лжи и на ос­ нове искаженной информации написал статью «Рабочий класс должен вос­ питывать своих мастеров культуры», которая была помещена в «Извести­ ях» от 25 июля 1928 года. Писатель повторил клевету, будто Курс—бывший анархист, а его сторонник А.Панкрушин—«малограмотный парень», якобы выдвинувший лозунг: «Художественная литература по своей природе ре­ акционна». С его легкого пера слетело грозное обвинение, что «настоящен- цы» во главе с Курсом, организовавшие гонение на художественную лите­ ратуру,—«бессознательные вредители». В письме редактору «Известий» М.А.Савельеву24в сентябре 1929 г. Горький пошел еще дальше, назвав Кур­ са «авантюристом», а приведенные им ранее слова А.Панкрушина счел «афо­ ризмом Курса», решившего «изъять из рук рабочего класса такое сильное оружие, как словесное искусство». Без всякой логики Горький приписал Курсу и его товарищам «недоверие к силам рабочего класса», «взгляд на рабочих как на низшую расу» и увидел в редакторе журнала «Настоящее» «представителя психики интеллигентов-карьеристов, а не коммунистов». Писатель довольно хитро заигрывал с советскими пролетариями, стремясь повысить свой авторитет в их глазах. Фактически все это было доносом в весьма оскорбительных выражениях по адресу Курса и его группы. ^ Выступления М.Горького вызвали негативную реакцию читателей, дру­ зей Курса, многих сибирских журналистов, ряда работников Сибкрайкома ВКП(б). Прошло даже собрание в защиту Курса и его сторонников. В сере­ дине 1929 года журнал «Настоящее» и газета «Советская Сибирь» напеча-