Бернштейн А., Время и дела Александра Курса_Киноведческие записки № 53 - 2001_с 260-289

кие материалы, печатались яркие гравюры на дереве, линогравюры, рисунки, стихи, интересно оформлялась обложка. Журнал отметили на Кёльнской выс­ тавке печати в 1928 году. Об Иосифе Сталине и его деятельности там не было ничего, кроме нескольких цитат из его речей, набранных мелким шрифтом, Зато можно было прочесть стихотворение футуриста Д.Бурлюка «Картуз Ле­ нина», острые правдивые статьи, очерки о «крепких рыцарях частного рынка», о «ярости собственника», о деревне, где люди живут по древнему закону «один день пить—три опохмеляться» и где три года мужики не собирают полностью урожай. Курс, раскрывшийся в журнале как яркий публицист, часто пишет о культурной революции, которая требует терпимости, чуткости, умелой пропа­ ганды образования. В очерке «Американский костюм» он рассказывает траги­ ческую историю о двух семнадцатилетних подругах-комсомолках, повесивших­ ся на одной веревке,—им не хватало красивой жизни, которая потрясла их в голливудских боевиках. Они мечтали носить оригинальную одежду, ручные часики, хлыстик и даже револьвер, им хотелось научиться ездить на мотоцик­ ле, автомобиле, управлять аэропланом, стать спортсменками и артистками. I Очерк удачно смонтирован из разных фактов, наблюдений и напоминает ма­ ленький сценарий: информация о самоубийстве, письма девушек, диалоги кре­ стьян на кладбище, размышления автора, который, сожалея о происшедшем утверждает, что девушек в этой деревне, где командуют хулиганы и собирают ! подписи за открытие кабака, окружала толстая кора ложных представлений, невежества, оскорблений, несправедливостей, фильмов о жизни «американс­ кой аристократии». По наблюдениям Курса, здесь не замечают «красоты соци­ алистической», спрятанной «в рациональном труде», в производстве вещи, не­ обходимой для жизни, а люди не понимают, что «готового счастья не бывает». Вскоре произошли неожиданные события, связанные с критическим взглядом А.Л.Курса на классическую литературу как на прошлое, к которому следует относиться с исторических позиций, не воспринимая советскую действитель­ ность только лишь глазами Толстого, Достоевского или Горького. Он проти­ вился тому, чтобы молодые писатели создавали свои произведения «под ста­ рую беллетристику», под Толстого или Чехова, слепо следуя литературной тра­ диции. Это, как полагал Курс, отвлекало их от поисков новых литературных форм, новых приемов в писательском искусстве. В такой позиции было много разумного, был повод о многом задуматься, и ее нельзя понимать прямолиней­ но, без учета полемического задора, требующего и экспрессивности, и некоего провокативного начала в хорошем смысле этого слова. Кроме того, рассуждая таким образом, А.Л.Курс не испытывал никакой ненависти клитературной клас­ сике—наоборот, любил перечитывать Толстого и Чехова. Александр Львович не открывал ничего нового, он полностью воспринял убеждения своих друзей- лефовцев, многих крупных писателей и прежде всего—своего любимого Вла­ димира Маяковского, который высказывался в этомдухе задолго до Курса. Поэт говорил, что классики «давили всё новое», что «для народа классики—обыч­ ная учебная книга», что нельзя переносить «методы работы мертвых в сегод­ няшнее искусство». И, тем не менее, поэт любил и Пушкина, и Толстого. У этой позиции есть и политический аспект—неприятие литературы «академи- ков-эмигрантов». В.Б.Шкловский посмеивался над теми, кому нужен красный Толстой и красный Чехов. И Маяковский, и Курс высоко ценили В.Э.Мейер