Сибирские огни № 4, 2022

159 СЕРГЕЙ ПАПКОВ Чекист Пастаногов на крутых горках сталинской политики его подчиненных, сохранились живые свидетельства, полученные от одного из со- трудников краевого управления НКВД, Бориса Сойфера, отсидевшего в застен- ках новосибирской тюрьмы более двух лет вместе со многими бывшими партра- ботниками и управленцами. В подробном письме наркому НКВД Л. П. Берии и секретарю Новосибирского обкома ВКП(б) Г. И. Боркову Сойфер писал: Бывший секретарь Октябрьского райкома ВКП(б) г. Новосибирска Силантьев рассказал мне, что… его в камеру не поместили, а привели сра- зу в кабинет к Большакову (помощник Пастаногова. — С. П. ) и в течение 33-х дней ему был устроен конвейерный «допрос». Его пытали, не выпускали из кабинета, есть давали один раз в день через 3—4—5 дней и не давали спать, заставляя все время сидеть на устроенной для пыток табуретке, и когда, сидя он измученный дремал, Большаков его избивал кулаками под бок. Пастаногов и Большаков продержали его 60 часов стоя на ногах, пока он не упал на пол, так как ноги у него опухли. <…> Он не согласился писать лжи… На 33-й день у него началось сильное кровотечение… В июне 1938 г. он умер. <…> Арестованный зав. РайЗО Убинского района Шелегов рассказал мне в де- кабре 1938 года, что в 4 отделе под руководством Пастаногова и Дымнова его пытали, заставляли сидеть на табуретке с подложенными железками, которые резали тело, из ран текла кровь, пять дней держали на «конвейере», били, за- ставляли стоять… Арестованный райпрокурор Мариинского района Гранин рассказал, что Пастаногов и Длужинский (заместитель Пастаногова. — С. П. ) держали его семь дней на «конвейере» и на выстойке… 14 Не менее трагичной оказалась судьба и самого Сойфера. Он попал под арест в феврале 1937 г. по фальшивому обвинению в причастности в прошлом к оппозиции и тут же был передан сотрудникам СПО, в руки По- пова, Погодаева иПастаногова. Его истязали путем обычного пыточного конвейера, пока он не утратил волю к сопротивлению. На одном из допросов Сой- фер выбросился из окна четвертого этажа УНКВД на мостовую, чудом не погиб, но навсегда стал ин- валидом. Когда его жена, студентка мединститута, стала звонить Пастаногову и требовать объяснить причины случившегося, а затем написала письмо Сталину и Вышинскому, она также была арестова- на и подвергнута пыткам. На свободу она смогла выйти лишь спустя четырнадцать месяцев. Особые следственные «успехи» Пастано- гова достигались и другим способом — путем использования провокаторов. Одним из наи- более полезных его агентов являлся бывший коммунист и участник оппозиции Е. С. Франконтель, арестованный в апреле 1936 г., а затем превращенный во внутрикамерного агента по «обработке» заключенных. Подписав с руководством УНКВД письменное согласие о сотрудничестве, этот агент проявил невероятный талант провокатора, сумев склонить к самооговору и вымышленным признаниям большое количество статусных узников новосибирской тюрьмы. В 1939 г., в пе- риод расследования «нарушений соцзаконности», Франконтелю пришлось также давать показания на своих нанимателей. Он сообщал: 14 ГАНО. Ф. П-4. Оп. 34. Д. 74. Л. 147—179. Младший лейтенант ГБ Б. И. Сойфер