Сибирские огни № 4, 2022

жителей выселят; да и так все перемерли, наверно, — нет их, будто и не жили тут, зазря место обжившие; им, похоже, и оставлять его, уходя, некому было, — теперь чего же этот вчерашний тревожить прах, правды взыскуя в прокуратуре? — ноги уж сбили на тех путях, ведь не поможет никто, в натуре. Вот и прикидываешь в уме, слыша ночами, когда не спится, как, оседая, трещат во тьме прежней империи половицы; думаешь: нам ли цепляться за голые стены, и что поправить можно еще в ней? — да нет, нельзя; но и такая, как есть, одна ведь. Где бы, казалось, и лечь костьми, как не на родине? — да едва ли. Не доведется уже; дверьми хлопнешь, а там — поминай как звали. Хоть и не помнит никто давно. Вот и узнаешь теперь: равно ли, где истлевать, и какой в окно двор будет виден, в Коряжме, что ли... * * * Было дело — помню, с утра пешком в магазин собрался за портвешком, а вернулся — будто и жизнь прошла: ни души вокруг, говорил сосед, все куда-то вышли из-за стола, погасили на кухне свет. А где был вообще — «Беломор» стрелял, то ли крайним в очереди стоял — так уже без разницы всем. Лишь из крана та же течет вода. Заверни попробуй его — ну да. И куда теперь с «Беломором» тем, и с собою самим — куда?