Сибирские огни, 1988, № 9

— Неразумно — по разумению монаха, либо по моему ^ мению. Но я обращаюсь к твоему, государскому, разумению. ^ ппитп приискиваешь союза с Ириком, коль тебе он потребен вельми, бы его не прельстить — взять да и уступить... то, что и так уж , , не держишь в своих руках? п ниу Ь — Ты моих рук не досматривай, что я держу, а чего не д Р 6У ' Негоже тебе, простому дьяку, о том суждение иметь! А на „ мое государское разумение таково: Ирик не глупей нас с , земле его також водятся разумные люди. Разгадав нашу не кусную хитрость, они могут ответить своей, и такой, что приснится. Не хитростями и лукавством хочу я привлечь ир к ... потребен надежный и крепкий союз, а лукавством такого союза не д тичь. Надобно нам измысливать иные способы... А что мнишь, та земля нам без проку, как беспризорный пустырь за двором, так то нынче ез проку. А завтра? Кто скажет, что будет завтра и как нам послуж т грядущие дни та земля? Ты ведаешь? Не ведаешь. И я не ведаю, потому не токмо не уступлю, но, коли станет нужда, сумею и отстоять ее. покуда нужды такой нет в те земли войной идти. Нам тут дорога каждая сотня воинских людей, и в Поморье не могу я послать ни единого стрель­ ца. Но оборонять Поморье надобно! «Надобно!» Это было сказано не только Висковатому. Это было ска­ зано всем. Ни единого стрельца не даст, а оборонять надобно. Ьояре, знавшие это, потому и порешили оставить все на его волю. Отбоярились! А злоязычие тут как тут: мол, добудет Ливонию или нет, а Поморье, того и гляди, утеряет. Поползли шепотки и похуже: мол, не оставляет царь мысли заполучить королевну Катерину, сестру Жигимонтову, что сейчас за Яганом, мол, положил Ирик опалу на Ягана, держит его в за­ стенке, а Катерину, отняв у него, хочет выдать на Москву, и за то, мол, сулит ему царь все Поморье отдать. Слух об усобице короля Ирика с братом своим Юханом вышел из стен Посольского приказа. Не удержал Висковатый этого дела в тайне, да и как было удержать: столько ушей, столько глаз вокруг! А ко всему прочему не мог же он, добывая для царя подробности этой усобицы, предвидеть, что злые языки к этому приплетут и как все довернут. Усобица и в самом деле была, и завершилась она заточением Юхана в замок, куда вместе с ним в добровольное заточение пошла и Катерина, отказавшаяся разлучиться с мужем. Все это Висковатый точно вызнал и доложил царю. Даже и доклада письменного не составлял, зная нена­ дежность писаного, устно доложил, а все равно просочилось как-то, по­ пало злопыхающим на язык — и вон что измыслили они! «Не дай бог проникнет сей слух в народ, — беспокоясь и досадуя на себя, думал Висковатый. — Разгласится тогда на всю Русь. Худо будет... Заропщет чернь... Поколеблется в ней вера в государя». А он знал, сам себе не хотел сознаваться в том, но знал, что она уж и так не больно крепка. Слишком много лишений и бед истерпел и терпит в его царство­ вание народ, а такое не может не подтачивать эту веру. Знал Висковатый, что нынешней зимой, когда мутилась голодающая чернь, на площадях кричали не только: «Разбивай богатинные амбары!» Раздавались там хулы и на царя. Не вернись он из Полоцкого похода с победой, как знать, может, раздавались бы они и поныне. В нем и самом, через то его самое заветное, чем он был связан с царем, тоже просеклась трещина, но в этом сознаться себе ему было еще трудней. Тревожился Висковатый из-за этих нашептываний. Но Ивана этот злостный перевет если и обозлил, то обозлил лишь как перевет, как очередной враждебный выпад против него, а то, что заключала в себе эта сплетня, выдуманная, несомненно, ловким умом, воспринималось нм совсем иначе. Он не испугался, что слух этот может разоьйтись по Руси и крепко навредить ему. Мысль об этом, вероятно, и вовсе не возникала в нем. Его волновала иная мысль... Висковатый лишь диву дался, когда узнал о ней, и лишний раз убедился, как неисповедима его душа и как неисповедимы пути, по которым приходят к нему его дьявольские мысли.